1. «Окопная правда» В. Кондратьева.
2. Пленный немец и Сашка.
3. Настоящий подвиг человеколюбия.
Приказ не выполнить! Да кого? Самого командира части…
В. Л. Кондратьев «Сашка»
Война! Что она сделала с людьми? Она разрушила семьи, оставила женщин скорбными вдовами, а детей сиротами, в чьих по-взрослому серьезных глазах отражаются блики автоматных очередей, от которых погибли их отцы… Вот одна из трагедий войны: человек убивал человека, и не важно, какова его национальность. Захватчик и защитник, победитель и побежденный — все они люди. Странно, наверное, зная о том, что творили фашисты на нашей земле, говорить о равенстве советских солдат и немецких. Первые шли на смерть за Родину, а вторые оказались в России по разным причинам, но большинство из-за того, что принимали присягу или «были одурачены и обмануты».
Раньше печатались только такие произведения, где агрессоры-немцы были все на одно лицо. Но появлялись такие писатели, как Вячеслав Кондратьев со своей «окопной правдой». Они сами прошли войну, и именно эти бывшие солдаты понимают, что нельзя рисовать людей только черной краской. И немцы-захватчики не одинаковы: одни — фашисты, нацисты, звери, для которых не существуют простые человеческие чувства, такие как жалость, сочувствие, а другие — такие же, как наши солдаты, тоскующие по родине, семье, любимой девушке. Им эта война была не нужна. Кондратьев развил эту мысль в своей повести «Сашка», она была напечатана лишь в 1979 году.
В повести рассказывается о том, как в одном из боев русский солдат Сашка взял в плен молодого немца: «Был он вроде бы Сашкин одногодок, дет двадцати, курносый, веснушчатый, на вид прямо русский». Этот немец даже напомнил Сашке его деревенского друга Димку. Когда русский солдат брал «этого фрица» в плен, «показался он Сашке обыкновенным человеком, таким же солдатом, как и он, только одетым в другую форму, только одураченным и обманутым». Кондратьев здесь одним из первых показывает, что и немец и русский не испытывают ненависти друг к другу. Сам «фриц» (его имя в повести не упоминается) протягивает пленившему его русскому солдату зажигалку, и Сашка принимает ее. Есть в произведении интересный эпизод. По пути в штаб Сашка, рассердившись на фрица, называет его фашистом, на что немец неожиданно для героя отвечает: «Их бин нихт фашист, их бин дейче зольдат…». Не фашист? Это странно для Сашки: немец — значит, фашист. По дороге русский солдат узнает, что «его немец» на гражданке был «штудент». «Выходит, грамотный немец, а в Гитлере не разобрался. Эх ты… штудент, а пошел с фашистами», — без злобы подумал Сашка, Приведя немца в штаб к капитану, Сашка получает прямой приказ: «Немца — в расход!» А накануне солдат показал немцу листовку, где говорится, что пленным гарантируется жизнь и возвращение на родину. Кондратьев мастерски показывает психологическое состояние героев. Капитан отдал приказ о расстреле, потому что вчера убило его любимую девушку, и, поддаваясь горю, он винит во всем случайно попавшего к нему немца только из-за его национальности. А Сашка, вместо того чтобы подчиниться, начинает еле слышно оспаривать решение своего командира: «Товарищ капитан… Я ж обещался ему… Я листовку нашу ему показывал, где все сказано…». Вот это настоящий подвиг совести. Но приказ выполнять все-таки пришлось. Дорога к старому сараю, где решили расстрелять немца, — самая тяжелая долгая в жизни как Сашки, так и приговоренного немца. Рука не поднимается у героя на безоружного, так похожего на него самого солдата, пусть говорящего на другом языке, курящего иной табак, ведь «обещал он жизнь немцу». «Обещал. Сроду никого не обманывал, а тут обманул», — мучается Сашка. Поднял немец взгляд — «померкшие глаза и мука в них: чего тянешь, чего выматываешь?…» Вот стоят друг против друга два солдата, воевавшие по разные стороны баррикад, два человека… Один из них ждет смерти, «беспрерывно сглатывая слюну», а другой не решается нажать на курок…
Неожиданно и Сашку и немца спасает сам комбат. Подойдя к Сашке, он сказал, отводя глаза: «Немца отвести в штаб бригады. Я отменяю свое приказание». Капитан все-таки одолел свой гнев, горе, отказался от несправедливого приказа. Кондратьев умеет без пафоса, пространных рассуждений показать настоящий человеческий подвиг милосердия и справедливости. И Сашка, и комбат даже не гордятся собой, а воспринимают сделанное как должное, самое обычное дело. Сашка всего лишь подумал: «…коли живой останется, то из всего, им на передке пережитого, будет для него этот случай самым памятным, самым незабывным…».