В повести «Батальоны просят огня» Ю. Бондарев ставит проблему ответственности за человека. Основной конфликт связан с приказом командования нескольким батальонам форсировать на одном из участков Днепр. Но быстро изменившаяся обстановка внесла в замыслы командования коррективы. Приказ пришлось отменить. Только двум батальонам эта новость осталась неизвестной — они уже вступили в бой. Один из батальонов лишился обещанной огневой поддержки и, по сути, был обречен. Можно ли оправдать ситуацию? Герои Бондарева по-разному отвечают на эти вопросы. Капитан Ермаков судит трагический для его однополчан исход самым беспощадным образом. Прежде всего он винит себя. Он чувствует свою ответственность за погибших людей. «Я командовал батальоном — и остался один. Так разве это не смерть? Так зачем я еще живу, когда все погибли? Я один?..» Он думал о погибших товарищах: «Память его, не угасая даже в мгновения забытья, была дана ему как в наказание». В неожиданной корректировке приказов он увидел слабость своих командиров, которые, решая стратегические задачи, позволили подставить под удар два батальона. Командование думало в целом о судьбе операции. Ермаков — о конкретных людях. В этом кроется одно из самых сложных противоречий войны.
Командира дивизии Иверзева не мучили угрызения совести. Оказавшись перед выбором, куда направить огонь артиллеристов — в поддержку двух батальонов или всей дивизии, он после недолгих раздумий остановился на последнем. «Этого требовали сложившиеся обстоятельства». Войну он понимал как трудную работу, где потери неизбежны. По военным законам Иверзева вряд ли можно осуждать. И Ермаков, бросивший комдиву тяжкие обвинения, с точки зрения устава, безусловно, совершенно справедливо оказался подвергнутым аресту. Но как быть с нравственной точки зрения? В душе Иверзева появились сомнения. Не случайно во время решающего боя, от которого зависел успех всей операции, командир дивизии лично поднялся в атаку, поведя за собой залегших от плотного немецкого огня бойцов. Необходимости личного участия Иверзева в боевых событиях не было. Не дело комдива ходить в атаку. В бой его повело появившееся чувство вины. Иверзеву думалось, что успех дивизии при взятии города в чем-то простит ему гибель двух батальонов.