1. Юлия Друнина — поэт войны.
2. Стихотворение Друниной «Зинка».
3. Трагическая судьба Юлии Друниной.
Судьбу поэтессы Юлии Друниной можно назвать одновременно и счастливой и трагической. Трагической — потому что ее юные годы черной полосой перечеркнула война, счастливой — потому что ей удалось выжить, и даже стать известной поэтессой, чьи стихи поистине «взрывают время», и показывают нам, поколению совершенно далекому от событий Великой Отечественной войны, тяготы военного лихолетья. Юлия Друнина стала свидетелем войны с первых ее дней. Она так и писала:
Я ушла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать…
17-летняя выпускница одной из московских школ она, как и очень многие ее сверстники, в 1941 году ушла на фронт бойцом санитарного взвода. Поэт Николай Старшинов вспоминал: «В ее характере наиболее яркими чертами были решительность и твердость. Если уж она что решила, ничем не собьешь. Никакой силой. Наверное, это особенно проявилось, когда она добровольцем уходила на фронт. Их семью тогда эвакуировали из Москвы в Заводоуковку Тюменской области, они едва успели кое-как там устроиться, и родители — школьные учителя — были категорически против этого ее шага. Тем более единственный ребенок в семье, да еще очень поздний…».
Мотив ухода из детства в ужас войны будет звучать и поздних стихах поэтессы, словно и спустя десятилетия она не вернулась с «кровавых полей». Друнина была медсестрой не где-нибудь в тыловом госпитале, а на передовой, в самом пекле. На хрупких девичьих плечах было вынесено немало раненных солдат из-под огня. Она подвергалась смертельной опасности, да и тащить на себе раненного — труд тяжкий:
Четверть роты уже скосило…
Распростертая на снегу,
Плачет девочка от бессилья,
Задыхается: «Не могу!»
Тяжеленный попался малый,
Сил тащить его больше нет…
(Санитарочке той усталой
Восемнадцать сравнялось лет).
Самыми горькими минутами фронтовой жизни были, пожалуй, даже не ранения — Друнину ранили два раза, и, поправившись, она снова рвалась на передовую — а потеря близких друзей-однопол-чан. Стихотворение Друниной «Зинка» посвящено памяти ее однополчанки — герою Советского Союза Зинаиде Самсоновой. Стихотворение быстро стало популярно в конце войны и сразу после окончания ее, и многие знали его наизусть. В центре лирического повествования трагическая судьба совсем молоденькой девушки Зины, оказавшейся в военной мясорубке. Стихотворение начинается с описания разговора между автором и Зиной. Девушки ожидают рассвет в лесу «у разбитой ели», под одной шинелью, потому что так теплее «на продрогшей, сырой земле». Зинка, видимо, обладает живым, веселым характером: «… Я против грусти», но в данный момент ее охватывает тоска по родному краю, по «яблочному захолустью» рязанщины, где живет ее «мамка». Она одна у нее и дочь знает — каждую минуту мама ждет ее домой:
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет…
Разговор подруг прерывает «нежданный приказ:
«Вперед!».
Батальон, в котором сражались девушки, переживал трудное время, с каждым днем положение усугублялось, «становилось горше». Под Оршей они попадают в окружение, и именно Зинка повела в атаку «через смертные рубежи». «Светлокосый солдат», который не ждал «посмертной славы», погибает. Горе автора велико, боль потери нестерпима:
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, губы сжав…
Трагичность происходящего усиливается тем, что на рассказчице лежит страшное, тяжелое обязательство — сообщить старушке-матери Зины о гибели ее единственного ребенка:
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
… Я не знаю, как написать ей,
Чтоб она тебя не ждала?
Военная лирика словно воссоздает перед нами, читателями, те трагические дни в жизни нашего народа. Мы сопереживаем, скорбим, испытываем боль за лирических героев. И, наверное, больше жалеем даже не погибших, а их родных, тех, кто остался жить с этой неутихающей болью. Сама же поэтесса так и не вернулась с войны, говоря фигурально. Уже в мирное время она все продолжала «воевать», но в 1991 году признала свое бессилие: «… По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшимся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл… Оно и лучше — уйти физически не разрушенной, душевно не состарившейся, по своей воле…» Поэтесса Юлия Друнина ушла из жизни по собственной воле — пережившая ужасы войны, она не могла смотреть на то, «как летит под откос Россия». Остались ее стихи — лирические строки, возвращающие нас к трагическому и одновременно героическому времени.