Размышляя о российской послереволюционной действительности, Е. Замятин написал фантастический роман в необычном для своего времени жанре «антиутопии».
Неудовлетворенность настоящим заставила писателя задаться вопросом: каким должно быть будущее, чтобы осуществить свои надежды, реализовать идеалы? Герои его романа живут коммуной в городе из стекла и металла. Вспоминается хрустально-алюминиевый «рай» из «четвертого сна» героини романа Чернышевского «Что делать?» Веры Павловны, когда герой Замятина, от имени которого ведется повествование, описывает «хрустально-неколебимое, вечное Единого Государства». Для романа 1921 года описание государства будущего завораживает: здесь «стеклянные купола аудиториумов»; «стеклянный, электрический, огнедышащий Интеграл»; «божественные параллелепипеды прозрачных жилищ»; «бодрый хрустальный колокольчик в изголовье»; «стеклянный колпак» Газового Колокола… — «весь мир отлит из того же самого незыблемого,-вечного стекла, как… и все наши постройки».
Рисуя мир будущего, Замятин сознательно не дает воли своей инженерно-технической фантазии, ведь писатель был профессиональным инженером и строил ледоколы. Он не собирался прогнозировать пути развития техники, преобразования природы. Его интересуют перспективы развития общества, человека, взаимоотношений личности и государства, индивидуальности и коллектива. Прогресс знания, науки, техники — это еще не прогресс человечества; между ними нет прямой зависимости. «Мы» — роман о будущем, но в нем нет иллюзий: это не мечта, а проверка состоятельности мечты; не утопия, а ее отражение, то есть антиутопия. Доводя идеалы, порожденные социалистической идеей, до логического конца, писатель обнаруживает вместо идеального, справедливого, гуманного и счастливого общества, о котором мечтали революционеры-романтики, — бездушный казарменный строй, в котором обезличенные «нумера» «интегрированы» в послушное и пассивное «мы», слаженный неодушевленный механизм.
Рассказчик в романе Замятина, нумер Д-503, — «только один из математиков Единого Государства», но именно математик, боготворящий «квадратную гармонию», «математически совершенную жизнь Единого Государства». Его заветная мечта — «проинтегрировать грандиозное вселенское уравнение», «paj зогнуть дикую кривую, выпрямить ее по касательной — по прямой. Потому что линия Единого Государства -это прямая… мудрейшая из линий». Идеал жизненного поведения — «разумная механичность», все выходящее за ее пределы — «дикая фантазия», а «припадки «вдохновения» — неизвестная форма эпилепсии». Именно фантазии более всего пугают замятинского героя, он считает их «преступными инстинктами». К болезненным фантазиям относится искусство, литература, наука, любовь и свобода. В Едином Государстве будущего музыка заменяется Музыкальным Заводом, литература — Институтом Государственных Поэтов и Писателей, наука — Единой Государственной Наукой. Все фантазии, любые проявления жалкой свободы «я» воспринимаются строителем Интеграла как превращение в иррациональное, мнимое число. В конце романа Д-503, наконец излечивается от приступов своей болезни: над ним совершают «Великую Операцию» — удаление «центра фантазий». «Никакого бреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты». Математическая организация человечества переносится внутрь человеческого сознания — своего рода торжество «генной инженерии», революционное вмешательство государства в строение личности. «Я» перестает существовать как таковое — оно становится лишь органической клеточкой «мы», песчинкой большого коллектива, составляющей толпы.
Символично название романа. «Мы» может звучать по-разному. С одной стороны, это может быть соединение разных индивидуальностей, неповторимых «я»; но это же самое «мы» может утверждаться и как нечто безликое, сплошное, однородное — масса, толпа, стая. Эпоха, породившая антиутопию Замятина и отразившаяся в ней, — это время торжества безымянности, безпикости, скреппенных печатью «военного коммунизма» и жесточайшей диктатуры. У читателей 20-х годов рождалось множество параллелей и литературных ассоциаций. Пролетарский поэт В. Кириппов в стихотворении с таким же названием «Мы» писал:
Мы несметные, грозные легионы Труда.
Мы победители пространства морей, океанов и суши…
Все мы, во всем — мы, мы пламень и свет побеждающий,
Сами себе Божество, и Судья, и Закон.
Особенно вызывающе звучит нигилистическое воззвание, покоробившее даже самых восторженных сторонников коллективизма:
Во имя нашего Завтра — сожжем Рафаэля,
Разрушим музеи, растопчем искусства цветы.
Мы сбросили тяжесть наследья гнетущего…
На протяжении романа «Мы», по мере «прорастания» личности, индивидуальности в рассказчике доля повествования от имени «мы» уменьшается, сходит на нет. Тема «я» загпушает тему «мы». И только в самом конце романа, уже после операции по удапению центра фантазии, герой вновь, как и в начале своего рассказа, записывает: «И я надеюсь — мы победим. Больше: я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить». Это — последняя фраза романа «Мы»: индивидуальное сознание героя без остатка растворяется в «коллективном разуме» масс; надежда на всеобщую логику сменяется полной уверенностью в ней.
Скорее всего с романом «Мы» можно сопоставить поэму В. Маяковского «150 ООО ООО». В стремлении создать грандиозный эпос, противопоставленный индивидуально-лирическому началу, Маяковский представляется только одним из 150 миллионов, которые и являются коллективным мно- гоустым творцом поэмы; поэт стремится говорить обо всем «не от себя»:
Мы пришли, миллионы,
миллионы трудящихся,
миллионы работающих и служащих.
Мы тебя доконаем, мир-романтик,
Вместо вер — в душе электричество, пар. В романе Замятина: «Каждое утро, с шестико- лесной точностью, в один и тот же час и в одну и ту же минуту мы, миллионы, встаем, как один. В один и тот же час единомиллионно начинаем работу — еди- номиллионно кончаем и, сливаясь в единое, милли- оннорукое тело, в одну и ту же секунду выходим на прогулку и идем в аудиториум… отходим ко сну…»
Роман Замятина «Мы» производит тяжелое и страшное впечатление. Художественная пародия на «коммунистический рай» в виде сверхказармы под огромным стеклянным колпаком обозначила вехи советской истории на протяжении свыше 70 лет. Это очень напоминает «железный занавес». И Берлинскую стену, за которыми были «мы» — советские люди. А пронумерованные особи романа схожи с обитателями Архипе- лага ГУЛАГ, которые тоже обозначались номерами.
Роман Замятина «Мы» смело и пророчески предупреждал об опасностях, поджидавших социалистическую идею на пути превращения ее в дей- ствительность. Автор вынужден был эмигрировать, а его роман-предупреждение канул в безвестность и был напечатан только в 1988 году. Роман «Мы», прорвавшись через толщу времени, помогает нам по-новому взглянуть на события недалекого прошлого и осмыслить трагедию человека в тоталитарном государстве.
