Читать его рекомендуется не один раз, потому что первое чтение —
это своего рода шоковая терапия. Апеллируя к сокровищницам буддийского
знания, Пелевин пытается трансформировать однозначную
фигуру Чапаева, очень популярного в советское время как героя
анекдотов о Чапаеве и Петьке.
Пустота, выведенная в заглавие, становится ключевым словом
романа. Это и фамилия главного героя, и это обозначение того «нигде»
и «никогда», которые становятся в романе основополагающими
в познании высшего бытия, Иной реальности. Сам автор так говорит
о своем романе: «Это первый роман в мировой литературе, в котором
действие происходит в абсолютной пустоте».
Образная система романа. События романа происходят в двух
параллельных мирах, символизирующих две эпохи, — но по логике
индуистского постулатавсе события, происходящие в этих двух мирах, —
иллюзия, то есть ничто, пустота. В образной системе романа Пустота
сам превращается в «никто» и в ничто. Пустота именует себя Петром
и начинает соотносить себя с Петькой, ординарцем Чапаева, который
хорошо известен по знаменитому кинофильму и по бесчисленным
анекдотам. Почему именно с героем анекдотов? А какая разница
с кем-всеравно.
Субъективно Пустота существует в двух временных измерениях:
в беспределе гражданской войны и в сумасшедшем доме во времена
советской власти. Какое из этих времен реально? Да никакое, все
иллюзия, Майя.
Принцип построения отношений между персонажами, да и сама
система персонажей строится на внешних созвучиях и ассоциациях,
причем, очень субъективных. Так, в романе встречаются Чапаев,
Фурманов, Котовский, а рядом барон Унгерн, который действительно
создал в Монголии в 1921 г. Срединное государство, просуществовавшее
недолго, и затем был расстрелян красными партизанами
(в романе его фамилия Юнгерн). О нем вспоминается в песне: «Белая
армия, черный барон снова готовят нам царский трон…» Появляется
Юнгерн в романе уже после своего расстрела, о чем говорит
самым естественным образом во время посещения некоего мрачного
пространства.
Время в романе. Сон и явь. Вообще временная хронология
довольно запутанна. Если это 1921 г. (поскольку барон уже расстрелян),
то почему появляется Чапаев, убитый в 1919 г.? На первый
взгляд такая несуразица во времени, на самом деле, художественный
прием, создающий условное время и условное пространство, где нет
хронологии и нет границ. По всей видимости — это Иная реальность,
которую творит писательское субъективное воображение. Все иллюзия:
и жизнь земная, и жизнь после смерти (а была ли смерть? И что
такое смерть?). А может, жизнь есть сон? Этот постулат, вернее, эта
идея хорошо иллюстрируется в одной суфийской притче, которой,
конечно же, пользовались и мастера художественного слова, например,
Кальдерон, Шекспир. Содержание притчи: некий бедный дровосек,
собирая дрова в лесу, устал от работы и прилег отдохнуть. И снится
ему, что он царь. Придворные угождают ему во всем, он одет в богатые
одежды, сладко ест и сладко пьет, рядом красавица жена ласкает его
нежным взором. Он видит себя на охоте. Видит, как он скачет
на коне… и вдруг он падает с коня… и открывает глаза, над ним
стоит другой дровосек и треплет его по плечу. «Зачем ты меня разбудил?
Я был царем, я был на охоте, скакал на прекрасном коне…» «Но
ведь это был сон», — воскликнул другой дровосек. «А может быть, моя
настоящая жизнь та, которая была во сне? — Кто мне это докажет?» Смысл
этой притчи и реализует Пелевин в художественном пространстве
своего романа.
«- А почему все происходящее со мной есть сон? — спрашивает
Пустота, по какой-то непостижимой логике оказавшийся комиссаром
чапаевской дивизии.
— Да потому, Петька, — отвечает Чапаев, — что ничего другого
просто не бывает».
Черный барон, показывая Пустоте царство мрака, уже точно утверждает,
что два навязчивых сна в разных реальностях одинаково
иллюзорны.
Сны Пустоты дополняются бредовыми идеями пациентов психиатрической
больницы. Например, полет просто Марии со Шварценеггером.
Почему Пелевин выбирает именно эту пару? Но возможна
и другая комбинация: Чапаев — любитель комфортабельных автомобилей,
и на одном из них он доставляет героев во Внутреннюю
Монголию, которая вовсе не Монголия, вовсе не Внутренняя, и вовсе
не существует.
Секреты романа. В романе представлены различные духовные
практики: солипсизм (очень субъективное мировоззрение), буддизм,
эзотерическое учение, даже намек на христианство. В этом смешении
ракурсов и создается какое-то особое пространство, получившее название
ПУСТОТА, и эта пустота, по Пелевину, и есть единственная
реальность, в которой соединены все и вся.
Мир оказывается проекцией постоянных самообманов, а может,
так и есть? Трудно не согласиться с автором, что человек проецирует
вовне то, что обретается в нем самом, в его «внутреннем» человеке.
«Если вы обнаруживаете вокруг себя непроглядную тьму, — говорит
барон, — то это значит только, что ваше собственное пространство
подобно ночи». У индусского философа мы читаем: «Внешние обстоятельства
— это точная копия того, что происходит внутри нас».
Есть и еще одна интересная мысль, которую тоже высказывает
барон: «- Знаете, что такое визуализация?… Когда множество верующих
начинают молиться какому-нибудь богу, он действительно
возникает, причем именно в той форме, в которой его представляют…
Но то же самое относится ко всему остальному. Мир, где мы живем —
просто коллективная визуализация, делать которую нас обучают
с рождения». Эти мысли всего лишь интерпретация, даже модернизация
постулата индийской философии: «Мир, окружающий нас, не
существует, он существует в нашем воображении, мир настоящий,
реальный скрыт от нас за завесой иллюзорных представлений».
Есть в романе и парадоксальные, на первый взгляд, утверждения.
Например, Петр Пустота говорит: «Я одну вещь понял. Свобода бывает
только одна — когда ты свободен от всего, что строит ум. Эта
свобода называется «не знаю». Знаете, есть такое выражение «мысль
изреченная есть ложь». Чапаев, я вам скажу, что мысль неизреченная —
тоже ложь, потому что в любой мысли уже присутствует изречен-
ность». Эти слова — полная аналогия учения индийского философа
Джидду Кришнамурти, жившего и проповедовавшего свое учение
в Америке и Англии. Человек может быть свободен тогда, когда сможет
освободить свой ум от всего того, с чем он себя отождествляет.
Человек не существует сам по себе, он продукт воспитания, образования,
рода, пола, национальных особенностей. Надо заставить свой
ум замолчать, ибо когда ум «не болтает», он не может лгать, и тогда
наступает Пустота, в которой нет того, что нагромоздило человечество
и что мешает человеку познать Иную реальность.
Внутренняя Монголия напоминает (очень отдаленно) Шамбалу,
энергетическую страну, которую искал когда-то Н. Рерих, которая
тоже нигде не находится, и туда попадают только избранные, ищущие
Учителей и сакральное знание.
Поэтому вопрос: «А как увидеть пустоту?» — требует ответа: «Увидеть
самого себя». Читать повесть В. Пелевина можно, наверное, тогда,
когда в арсенале есть хоть какие-то знания по буддизму, эзотеризму,
мистическому богословию. Но может быть, и наоборот, чтение романа
побудит обратиться к духовному наследию человечества.
В. Пелевин- автор произведений «Оман Ра», «Жизнь насекомых»,
«Затворник и Шестипалый», «Желтая стрела» и др.
