Д. Мережковский в статье «О причинах упадка и о новых течениях
современной русской литературы» очень точно обосновал причины
появления нового модернистского искусства: «Наше время должно
определить двумя противоположными чертами — это время самого
крайнего материализма и вместе с тем самых страстных идеальных
порывов духа. Мы присутствуем при великой, многозначительной
борьбе двух взглядов на жизнь, двух диаметрально противоположных
миросозерцании».
Страстные идеальные порывы духа — это не что иное, как обращение
к мистическому знанию о Высшей Реальности. В основу мистического
знания легло учение Владимира Соловьева о Мировой Душе.
Философия символизма
Владимир Соловьев (1853-1900), русский философ, сын знаменитого
историка Сергея Соловьева, — основатель философии и символизма.
Его учение родилось из мистического опыта и лишь подтвердило
мысль о Софии, Божественной Премудрости, — в книге притчей
Соломона можно прочесть, что «София существовала прежде
создания мира». Между миром Божественным и природным нет
непроходимой пропасти. «Божественный глагол» проникает в
нашу действительность и освещает ее, выявляя ее божественное
содержание.
И человек, принадлежащий к обоим мирам, в мистическом
(медитативном) созерцании вступает в общение с образами царства
мировой Гармонии. В человеке соединены и божественное, и греховное
(низменное). «Мировая Душа, или София, есть идеальное,
совершенное человечество во Христе. Мировая душа между
Богом и миром, враждебным ему началом».
Символ-этознак.
В той же статье «О причинах упадка…» Мережковский дает определение
символа, знака, с помощью которого поэты пытаются
передать видение образов Иной реальности, то есть в символе
воплощается «связь между двумя мирами». Образный мир поэзии
символизма неисчерпаем, и каждый символ находит порой неожиданную
интерпретацию.
Были старшие символисты: Д. Мережковский, 3. Гиппиус, К. Бальмонт,
В Брюсов, Ф. Сологуб; Вл. Соловьев тоже писал стихи.
Младшие символисты: Александр Блок, Андрей Белый (Борис Бугаев),
Максимилиан Волошин. Младшим символистам, особенно А. Блоку
был свойствен культ Вечной Женственности, «Вечной Жены»…
Под воздействием философии Вл. Соловьева поэты-символисты
обратились к забытым учениям древних греков и египтян, духовному
учению Индии о великом Космосе, о майе (иллюзии). В художественном
наследии символистов нет места житейским проблемам, в нем
утверждались образы, навеянные созерцанием «обеих бездн».
Мир символизма.
Стихотворение Вл. Соловьева
Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами —
Только отблеск, только тени
От незримого очами?
Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий
Только отклик искаженный
Торжествующих созвучий —
точно определяет мироощущение символизма: реальный мир — это
прежде всего проекция небесного, но только искаженного человеческим
сознанием.
В другом стихотворении, написанном после мистической встречи
с Софией, Мировой Душой, высветился царственный образ.
Вся в лазури сегодня явилась
Предо мною царица моя, —
Сердце сладким восторгом забилось,
И в лучах восходящего дня
Тихим светом душа засветилась,
А вдали, догорая, дымилось
Злое пламя земного огня.-
1876
Мир Иной высвечивается в светлых лазурных красках по контрасту
с земнымD который удостоен только эпитета «злым».
Слушая «музыку сфер»D символисты наполняли свои стихи звуками.
Особенно музыкальна поэзия К. Бальмонта (1867-1942);
многие стихи Бальмонта носят музыкальные имена — «Аккорды»D
«Гармония слов», «Зовы звуков»:
Я — изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты-предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны,
Перепевные, гневные, нежные звоны.
Я-внезапный излом,
Я-играющий гром,
Я-прозрачный ручей,
Я-для всех и ничей.
Наиболее хрестоматийным в символистской поэзии стало его
стихотворение-гимн «Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце»D
где Солнце является символом идеала Иного МираD мира Красоты
и Гармонии:
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И синий кругозор,
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И выси гор.
Я заключил миры в едином взоре,
Я властелин.
Дмитрий Мережковский (1866-1941)D поэт-философD автор
теоретических статей о символизмеD писал стихи о роковом одиночестве
человека на землеD о красоте БожественнойD о двойственности
природы человека.
Дети ночи
Устремляя наши очи
На бледнеющий восток,
Дети скорби, дети ночи,
Ждем, придет ли наш пророк.
Мы неведомое чуем
И, с надеждою в сердцах,
Умирая, мы тоскуем
О несозданных мирах.
Дерзновенны наши речи,
Но на смерть осуждены
Слишком разные предтечи
Слишком медленной весны.
Здесь переданы ощущения беспросветности земного бытияD запечатленные
в символах «дети скорбиD дети ночи» — это поэты-символисты;
«бледнеющий восток» — символизирует новое знаниеD которое дает
пророк; «дерзновенны наши речи» — новая философия о Мировой
Душе; «но на смерть осуждены» — отсутствие веры в приход «новой
весны»-другой жизни и т. д.
Но чаще всего символы очень трудно расшифровать, потому что
поэт передает свое, очень субъективное впечатление. Поэзия символистов
состоит из ассоциаций и чаще всего передает особенности
мистического переживания.
Зинаида Гиппиус (1869-1945), супруга Мережковского, была
удивительной женщиной, умной, образованной, ее внешний облик
соответствовал образу неземной женщины, белый цвет одежды был
ее любимым.
Между
На лунном небе чернеют ветки…
Внизу чуть слышно шуршит поток.
А я качаюсь в воздушной сетке,
Земле и небу равно далек.
Внизу — страданье, вверху — забавы.
И боль, и радость-мнетяжелы.
Как дети, тучки тонки, кудрявы,
Как звери, люди жалки и злы.
В противопоставлении земного и небесного символисты использовали
контрастные метафоры, создававшие картину небесного рая
и земного ада. В отрицании земных радостей и абсолютизации страданий
они порой доходили до крайностей.
Федор Сологуб (1863-1927). Его поэзия окрашена в глубоко пессимистические
тона. Блок писал о поэзии Ф. Сологуба: «Это скорее
душа, преломляющая себя в мир, и не мир, преломленный в душе».
Любимая тема в поэзии — смерть как освободительница от пошлости
чувственного мира.
Творчество
Темницы жизни покидая,
Душа возносится твоя
К дверям мечтательного рая,
В недостижимые края.
Встречают вечные виденья
Ее стремительный полет,
И ясный холод вдохновенья
Из грез кристаллы создает.
Когда ж, на землю возвращаясь
Непостижимое тая,
Она проснется, погружаясь,
В туманный воздух бытия,-
Небесный луч воспоминаний
Внезапно вспыхивает в ней,
И злобный мрак людских страданий
Прорежет молнией своей.
Валерий Брюсов (1873-1924), считаясь лидером символизма, со
временем стал чужд его идеалам, хотя его ранние стихи были программными
для этого течения.
Юному поэту
Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета.
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее — область поэта.
Но мечты Брюсова об идеальном быстро прошли. Будучи человеком
трезвого ума, он старался искать для своих стихов образы более земные.
Прославился он и своей поэмой «Конь блед», которая начинается
эпиграфом из Откровения Иоанна Богослова: «И се конь блед и сидящий
на нем, имя ему Смерть». В поэме звучит пророчество о новом
грядущем веке индустриализации.
Иннокентий Анненский (1855-1909). Акмеисты говорили о нем
как о предтече своего направления, символисты считали своим
поэтом, основоположником русского импрессионизма. Он, по мнению
Брюсова, первым из лириков раскрыл мир не таким, каков он
есть, «но таким, каким ему это кажется, притом кажется именно сейчас,
в данный миг».
Тоска мимолетности
Сейчас наступит ночь. Так черны облака…
Мне жаль последнего вечернего мгновенья;
Там все, что прожито, — желанье и тоска,
Там все, что близится, — унылость и забвенье.
Здесь вечер как мечта: и робок и летуч,
Но сердцу, где ни струн, ни слез, ни ароматов,
И где разорвано и слито столько туч,
Он как-то ближе розовых закатов.
Мимолетность, миг происходящего привлекал очень многих символистов:
Я не знаю мудрости, годной для других,
Только мимолетности я влагаю в стих.
В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.
(К. Бальмонт)
Конец символизма.
Постепенно символизм сдавал свои позиции, и это естественно,
нельзя долго находиться на вершине, там холодно и одиноко, надо
спускаться в долину, где тепло и звучат песни земли. «Знаете ли вы,
читатель, что-нибудь таинственнее старого портрета, особенно когда
его только что освободили из-под разного хлама, которым он был
завален где-нибудь в полутемной лавчонке или кладовой вашего деревенского
дома? Вам кажется, что вам не следовало бы забывать
этот мир, и между тем как раз его-то вы и забыли», — это написал
И. Анненский, и эта мысль получила свою реализацию в поэзии акмеистов.
