Ю.Тынянов в одной из своих работ справедливо отметил, что А. С. Грибоедов в комедии «Горе от ума» использовал художественный прием сплетни, в которую никто не верит, но с которой все соглашаются. Сначала сплетня приобретает характер сговора, а потом и доноса. Эту традицию использования слуха, сплетни как художественного приема продолжил в своем творчестве Н.В. Гоголь.
В комедии «Горе от ума» Софья роняет фразу о том, что Чацкий «не в своем уме». Для девушки эта фраза имела реальный смысл: она верила в то, что говорила, и не понимала, как заблуждается.
Окружающие же сразу, хотя и не поверили вести о сумасшествии Чацкого, с готовностью разнесли этот слух. Почему? Потому что им было удобно, считая Чацкого сумасшедшим, не обращать внимания на его слова. У Гоголя подобная ситуация отыгрывалась в нескольких произведениях. В «Ночи перед Рождеством» ткачиха и Пере- перчиха распускали слухи о том, что кузнец Вакула умер. Женщины расходились во мнениях только относительно того, как он погиб: ткачиха говорила, что Вакула утонул, а Переперчиха — что повесился. Однако окружающие «мало верили» женщинам, и слух остался только слухом. В «Шинели» Гоголя «многие деятельные и заботливые люди», подобно фамусовскому обществу, заняты сплетнями. По Петербургу «поговаривали», что у Калинкина моста по ночам появляется мертвец. Здесь художественный прием слуха использован для того, чтобы создать «завуалированную фантастику», как назвал это Ю. Манн.
В «Ревизоре» Бобчинский и Добчинский распускают слух о том, что Хлестаков — ревизор. И сами распустившие этот слух, и остальные чиновники поверили в справедливость этой новости, так как боялись ревизии и ждали ее. В эту пьесу Гоголь включает слух для того, чтобы построить сюжет на «миражной интриге», если пользоваться терминологией Ю. Манна.
В «Мертвых душах» ситуация очень похожа на то, как разворачивались события в «Горе от ума». Действительно, оба героя, и Чичиков и Чацкий, сначала обвинены людьми, которые были уверены в своих словах. Разница лишь в том, что Софья ошибалась относительно сумасшествия Чацкого, а Ноздрев и Коробочка говорили правду о покупке Чичиковым мертвых душ. И Чацкий и Чичиков оскорбили общество: фамусовское общество не устраивали взгляды Чацкого, а дамы города N были обижены тем, что Чичиков уделял внимание только губернаторской дочке. В обоих произведениях слухи разнеслись не больше, чем «с небольшим в полчаса», и были интерпретированы обществом так, как ему было выгодно. Чацкого обвинили сумасшедшим, а в отношении личности Чичикова было выдвинуто необычайное количество версий. Говорили, что он подосланный чиновник из канцелярии генерал-губернатора для произведения тайного следствия, капитан Копейкин, переодетый Наполеон, шпион, делатель фальшивых бумажек и, наконец, влюбленный, мечтающий похитить губернаторскую дочку. У Грибоедова далее слух перерастает в тайный сговор. Фамусов, как настоящий заговорщик, «делает знак Софии», чтобы та оставила Чацкого одного. Повинуясь этому тайному союзу, все, оставив главного героя, «в вальсе кружатся с величайшим усердием», а «старики разбрелись к карточным столам».
В поэме Гоголя «Мертвые души» слухи тоже произвели на жителей города N такое впечатление, что, как будто сговорившись, все стали «против» Чичикова, ни в один дом его не пускают.
Следующим этапом после сговора в развитии сюжета становится донос. В произведении Грибоедова княгиня высказывает, наверное, общую мысль, что Чацкого «давно бы запереть пора». Однако от доноса Чацкого спасает сам слух о его сумасшествии: на душев-
нобольного человека не доносят, так как он не отвечает за свою речь. Главный герой уезжает из Москвы, где ему все враждебно.
Чичиков от возможного доноса спасается сам, уехав из города N. В «Ревизоре» же избежать доноса не удалось. Все три элемента схемы Грибоедова «слухи — сговор — донос» в пьесе есть: слух, распространенный Бобчинским и Добчинским о том, что Хлестаков — ревизор; сговор чиновников, касающийся того, чтобы по одному заходить к Хлестакову и наедине давать ему взятки; наконец, донос Земляники на своих коллег. Хотя донос Земляники не касается главного героя, все же сам факт доноса — следствие слуха и сговора.
Таким образом, и Грибоедов и Гоголь, умело соединившие комическое и трагическое, пользовались для сюжетосложения и для более глубокого раскрытия характеров персонажей художественным приемом слуха. Сплетня в литературе, как и в жизни, является серьезной силой. Она может как возвысить на мгновение человека, например Чичикова в поэме «Мертвые души» («Распустили слухи, что он хорош»), так и расстроить планы героев: это видно на примере отъезда Чацкого и Чичикова.
