Великий донской писатель М. Шолохов, лауреат Нобелевской премии, справедливо считается певцом казачества. Ни одна проблема, связанная с судьбой донских казаков, не прошла мимо писателя. Революция и гражданская война — вот темы знаменитого романа «Тихий Дон».
Начало и конец этого романа перекликаются. «Мелеховский двор — на самом краю хутора. Воротца со скотиньего база ведут на север к Дону. Крутой восьмисаженный спуск…» — вот запевные строки великого романа. На этом самом спуске к Дону через десять лет (а нам кажется — спустя целую жизнь) встречает Григорий Мелехов сына Ми- шатку. «Что ж, вот и сбылось то немногое, о чем бессонными ночами мечтал Григорий. Он стоял у ворот родного дома, держал на руках сына… Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей…»
Неслыханной тяжести путь пролег между этими — начальной и конечной — точками жизни Григория Мелехова. Мелеховский курень, стоявший на краю казачьего хутора Татарского, оказался в самом центре событий мировой и русской истории.
От начала и до конца романа Мелеховы существуют как целое: семья, дом — потому что они первичны в казачьем и крестьянском мировоззрении. Из таких кирпичиков и построен был мир, казавшийся — и бывший — долгое время несокрушимым. Начало романа дышит мерным чередованием времен года в жизни бескрайней донской степи, трудовым неспешным ходом хуторской жизни с хозяйственными заботами.
Каким миром и радостью полны первые утренние часы: Дарья доит коров, старик Пантелей Про- кофьевич отправился с юным Гришкой на баркасе через Дон. Так и течь, казалось бы, под крышей мелеховского дома неисчерпаемой жизни, полной сил, труда, радости, горечи, любви, страстей. Но, когда кончается роман, нет на земле более ни самого дома, ни этой семьи. Вихри страшного революционного времени пронеслись над домом, сорвали крышу, разметали людей, навсегда, невосстановимо разрушили прежний порядок. Невыносимой тяжестью обрушилось время не только на Мелеховых, но и на Коршуновых, Моховых, Астаховых — на весь хутор Татарский. Шолохов заставляет нас, читателей, всмотреться в процессы, которые происходят на стыках старого, тысячелетнего, и нового, принесенного XX веком. Этот стык прошел через самую душу, через судьбу Григория Мелехова, младшего сына старого казака Пантелея Прокофь- евича и его жены Ильиничны.
Григорий — это талантливый, пламенно-живой характер, выхваченный из самых глубин русской народной жизни начала нашего века. Он впитал в себя то, чем жив был в течение веков русский народ, чем сильна была одна из ветвей народа — свободолюбивое и независимое казачество. На хуторе Татарском Григория знали и любили «за казацкую удаль, за любовь к хозяйству и работе». В армии он умеет защитить собственное человеческое достоинство — он «строптив», непокорен, не позволяет рукоприкладство, «зубобой», как говорили у них в сотне. Когда повстанческую армию, в которой Григорий командовал дивизией, охватила деморализация и «широкой волной разлились по фронту грабежи», он брал лишь съестное да корм коню, смутно опасаясь трогать чужое и с омерзением относясь к грабежам.
Искания Григорием «правды жизни» сопровождаются тяжелыми испытаниями. Для него неприемлема жестокая и самодовольная прямолинейность Михаила Кошевого, а еще больше ненавидит он кровавое, садистское и мстительное душегубство Митьки Коршунова. Ему ближе, пожалуй, всепри- миряющий народный гуманизм: «В годину смуты и разврата не осудите, братья, брата». Путь, который ищет Григорий, — это путь народного большинства. Ни к какому «берегу» не прибиваются и не хотят прибиваться Григорий и такие, как он, потому что они-то и есть главное течение жизни.
Прощаясь с дивизией, которой он не без успеха командовал во время боев с красными, Мелехов, обращаясь к своим бойцам, говорит знаменательные слова: «Не поминайте лихом, станичники… самое главное — головы берегите, чтобы красные вам их не продырявили. У нас они, головы, хоть и дурные, но зря подставлять их под пули не надо. Ими ишо придется думать, крепко думать, как дальше быть…»
При всей кажущейся и действительной запутанности в мыслях Григория он был одной из лучших «голов», к тому же неразрывно связанной со всем «телом народным». В пережитое великое и переломное десятилетие он столько передумал и перечувствовал, столько испытал, что этого могло бы хватить не на одну жизнь.
В финале романа Григорию около тридцати лет, а перед нами резко состарившийся человек, «проживший свою жизнь едва ли не до самого донышка». Метания Мелехова от белых к красным, между женой Натальей и любимой Аксиньей изранили душу Григория. Даже поэтичная, яркая любовь Аксиньи, наполненная тонкими, сложными и прекрасными чувствами, не спасает его.
И все же Григорий Мелехов, пережив трагедию индивидуального крушения, победил — тем, что ни от каких ценностей народной жизни не отказался. Трагедия героя в том, что и прекрасный человек смертен, в том, что страшный поток жизни сгибает самых сильных, что путь к истине кровав, за каждый шаг к ней нужно платить своей жизнью, в том, наконец, что этот путь полон страданий и боли и конца ему пока еще не видно.
Шолоховский роман народен. В нем провозглашается правота и сила народная. И сила эта прежде всего в труде. В труде наиболее наглядно проступает единство казаков с землей и друг с другом. Шолохов представил в романе семью Мелеховых как «хранилище нравственного опыта» казачества, как оплот национальной русской культуры.
Возвращая читателей к трагическим страницам российской истории, роман «Тихий Дон» заставляет вновь и вновь осознать простую истину, что смысл человеческого бытия — это созидательный труд, забота о детях и, конечно же, любовь, которая согревает души и сердца людей, неся в мир свет милосердия, красоты, человечности. И эти вечные общечеловеческие ценности ничто не способно уничтожить.
