Тема гражданской войны появилась в русской литературе в 20 е годы XX века. Осмысление этого явления шло в двух направлениях. Одни писатели считали, что большевики защищают свои идеалы и новую справедливую власть, и восхищались их подвигами и верностью идее (например, А. А. Фадеев в романе «Разгром»). Другие размышляли о братоубийственном характере гражданской войны и делали вывод, что война — это всегда кровь, смерть, несчастье и оправданиия ей быть не может (например, М. А. Шолохов в «Донских рассказах» и романе «Тихий Дон»). М. А. Булгаков в романе «Белая гвардия» (1925) посмотрел на происходящие события глазами других людей, тех, кто утратил все, попав под колеса истории.
Это произведение сам автор любил больше всех других вещей. В 1925 году роман воспринимался одновременно и как современный, злободневный (на страницах романа как бы завывала буря Гражданской войны, очевидцем или участником которой читатель был еще вчера), и как исторический. Такое положение дел обусловило эпохальную значимость книги.
Мы оказываемся свидетелями напряженных событий в Городе (именно так обозначено место действия в романе, хотя Булгаков дает много подсказок, позволяющих опознать в Городе Киев). Здесь сменяются правители (гетман, Петлюра), здесь грабят, убивают, здесь идет настоящая война, армии наступают и бегут. Важно обратить внимание на эпиграфы к частям романа. Словами о страшном буране из повести «Капитанская дочка» А. С. Пушкина Булгаков указал, как сложно найти верную дорогу в буране, сколько мужества и выносливости нужно, чтобы не сбиться с пути и выбраться из снежного ада. Смысл второго эпиграфа абсолютно прозрачен: «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими…» Булгаков подчеркивает, что перед лицом истории все оказываются равны, независимо от убеждений и политических взглядов. Нравственные, «вечные», ценности выходят на первый план. Эту философскую мысль автор раскрывает на примере семьи Турбиных.
Милая, тихая, интеллигентная семья Турбиных внезапно оказывается в центре великих событий, становится свидетельницей и участницей дел страшных и удивительных. «Великий и страшный» 1918 год ознаменован несчастьем в семье Турбиных — смертью матери. Это несчастье сливается с другой страшной катастрофой, уже не семейной, — крушением старого, казалось бы, прочного и прекрасного мира.
В романе Булгакова два пространственных масштаба — малое и большое пространство, Дом и Мир. Пространства эти противопоставлены друг другу. Дом Турбиных, островок тепла и спокойствия в занесенном снегом пространстве, противостоит внешнему миру, где царят разрушение, ужас, смерть. Но Дом не может отделиться, он часть города, а город, в свою очередь, — часть огромной страны.
«Там», за окнами (а читатель как бы находится в доме Турбиных), — беспощадное разрушение всего, что было ценного в России. «Здесь», в доме, — непреложная вера в то, что надо охранять и сохранять все прекрасное, что это необходимо при любых обстоятельствах, что это осуществимо. Здесь тепло, здесь уютно, одним словом, здесь — дом, наполненный воспоминаниями. Здесь время словно остановилось: «…Часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский Плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время живительный и жаркий».
А за окнами — «восемнадцатый год летит к концу и день ото дня глядит все грознее, щетинистей». Но Алексей Турбин с тревогой думает не о своей возможной гибели, а о гибели Дома: «Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую Дочку сожгут в печи». Каждый член этой семьи думает не о себе, а о доме и о семье. Исключение составляет лишь капитан Тальберг, муж Елены. Он уезжает из Города, скрываясь от опасности. Но его предательство способствует сплочению остальных: большая семья включает не только самих Турбиных, но и Анюту, выросшую в их доме, и нескладного Лариосика, родственника Тальберга; к тому же, к Турбиным часто приходят гости, тоже почти родные люди.
Именно такая, дружная, сплоченная, семья может выжить в страшной мясорубке гражданской войны, которая в романе Булгакова приобретает апокалипсические черты. В Городе происходит постоянная смена власти, оборачивающаяся фактическим безвластием. Гетман, Петлюра, большевики — жители теряют ориентиры, они не знают, кто победит в этой бессмысленной и жестокой войне. Страшно выйти на улицу, так как там могут ранить и даже убить. Причем страшнее, если ранят, — это может подвергнуть опасности всю семью: раненого Алексея Турбина нельзя даже отправить в госпиталь, потому что, как говорит доктор, «черт знает что делается в городе».
В военное время забываются вековые традиции оказания последних почестей мертвым: когда Николка пытается разыскать убитого Най Турса, ему приходится посетить помещение «за самыми ужасными дверьми», где стоит «страшный тяжелый запах» и человеческие тела, мужские и женские, без разбору, лежат, «как дрова в штабелях», а сторож грубо раскидывает их, стараясь вытащить нужное.
Гражданская война выпячивает в людях те черты, которые не проявляются во время мирной жизни: трусость Василисы («Ежели в случае чего, так он и ляпнет кому угодно, что Алексея ранили, лишь бы только себя выгородить»), храбрость Най Турса (угрожая кольтом генералу, старшему по званию, требует выдать валенки солдатам, потому что они должны идти в наступление в сильнейший мороз).
Повсюду смерть, холод, страх. Страхом и растерянностью обывателей пользуются грабители, вроде тех двоих, которые ограбили Василису. Но, несмотря ни на какие невзгоды, в доме Турбиных горит свет и живут люди. Живут, пытаясь, не потеряв чести, достоинства и веры (вспомним, как молилась Елена о выздоровлении Алексея), выжить в это тяжелое время. Роман закачивается, когда гражданская война еще в самом разгаре, и мы не можем знать, доживут ли герои до ее окончания. Елена видит страшный сон о Николке и думает, что он умрет. Но в ту же ночь маленький мальчик Петька Щеглов, который «не интересовался ни большевиками, ни Петлюрой, ни демоном», видит другой сон, «простой и радостный, как солнечный шар», — это значит, что даже в тяжелое время возможно счастье.
В конце романа мы видим, как крест Владимира над Днепром «превратился в угрожающий острый меч», который нависает над Городом, над страной, над всем миром. Но «…он не страшен. Все пройдет». Пройдут страдания, кончится война, не будет ни Петлюры, ни большевиков. Если не верить в это, разве можно выжить в такое время!?
