Анна Ахматова не любила слова «поэтесса». Навер¬ное, потому, что для нее оно ассоциировалось с той же¬манно-салонной лирикой начала века, из гнезда кото¬рой, расправив могучие крылья, она вырвалась на про¬сторы подлинной поэзии. Она действительно заслужила высокое звание — Поэт. И тем не менее она была по¬этом со свойственным женщине лирически-страдательным взглядом на мир, с сердечно-отзывчивым отно¬шением к жизни. Более того, может быть, именно ее женские качества, такие, как верность, терпение, все¬прощение, сострадательность, нежность и отзывчи¬вость, помогли ей не только выстоять в годы тяжелей¬ших испытаний, но и, пересилив судьбу, стать великой поэтессой России.
Лирика первых сборников передает ощущение по¬рочности бытия, какой-то неустойчивости. Основной те¬мой в это время является тема любви. Но уже в пред¬революционные годы в стихах появляются библейские и исторические ассоциации, все более властно заявляет о себе тема России, родины. Для Ахматовой нередко Россия ассоциировалась с Царским Селом, где «смуглый отрок бродил по аллеям», где все было пронизано духом пушкинской поэзии. Ее Россия — это и Петербург, го¬род культуры и державного величия. «Город славы и беды» — называла Ахматова Петербург, и это опреде¬ление воплотилось в ее «Вечерах», «Реквиеме», «Поэме без героя».
Тема родины, России вошла в творчество Ахматовой уже в предреволюционные годы. Начавшись с полуприз¬наний, озвученных в лермонтовских мотивах «странной любови», эта тема становится постоянной спутницей многих и многих сюжетов, развернутых в стихах «Белой стаи», «Подорожнике» и других, вплоть до последних произведений. Ахматова говорила: «Я всегда была с мо¬им народом», и это верно. Ахматова уже в начале своего пути определила главное для себя — быть вместе с от¬чизной на всех ее путях и перепутьях.
Постепенно тема родной земли, России, вошла в лирику Ахматовой острым звенящим звуком и уже осталась навсегда в ее творчестве.
Империалистическую войну Ахматова восприняла как народное бедствие. Теперь Муза ее не царскосель¬ская смуглая барышня, а босая, с хриплым голосом, в лохмотьях, похожая на бедную крестьянку-беженку. В стихи этого времени входит тема «тверской скудной земли, голодных детей, нужды и осуждающих взоров» деревенских женщин:
Над ребятами стонут солдатки,
Вдовий плач по деревням звенит.
У Ахматовой очень сильно чувство моральной ответ¬ственности перед своими современниками и народом, И все измеряла она только своей совестью. В 1917 году Ахматова пишет стихотворение «Мне голос был. Он звал утешно…». Это стихотворение — отповедь бросив¬шим родину:
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда.
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда…»
Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух.
Сама же поэтесса готова принести в жертву России все, что имеет. В стихотворении «Молитва» она просит судьбу даровать ей эту милость:
Дайте мне горькие годы недуга,
Задыханье, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
И таинственный песенный дар —
Так молюсь за твоей литургией После стольких томительных дней,
Чтобы туча над темной Россией Стала облаком в славе лучей.
Стихотворение «Мне голос был. Он звал утешно…» сразу провело отчетливую линию между Ахматовой и эмигрантами, не только теми, которые покинули Россию, но и так называемыми «внутренними эмиг¬рантами», оставшимися на родине, но не принявшими нового пути.
В тридцатые годы, отмеченные беззаконием, арес¬тами и казнями, вошла в жизнь поэтессы огромная бе¬да. Был по ложному обвинению арестован и пригово¬рен к расстрелу сын — Лев Гумилев. В это страшное время Ахматова провела семнадцать месяцев в тюрем¬ных очередях. Как и многие, она со дня на день ждала ареста:
Я не искала прибыли И славы не ждала,
Я под крылом у гибели Все тридцать лет жила.
В стихотворениях и поэмах тридцатых годов, прежде всего в «Реквиеме», Ахматова снова обрати¬лась к фольклору — к народному плачу, причитанию. И это не случайно. Личное горе Ахматовой было со¬звучно горю всех матерей земли. Поэтому в «Реквие¬ме» она поставила задачу — воздвигнуть памятник ве¬ликому народному горю, всем тем людям, которые сто¬яли вместе с ней в очередях, всем обездоленным и замученным:
Для них соткала я широкий покров Из бедных, у них же подслушанных слов…
В этой поэме прозвучал патриотический лозунг Ах¬матовой:
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
В тридцатые годы рамки ахматовской поэзии не¬сколько расширились. Они вобрали в себя две великие трагедии — и начавшуюся вторую мировую войну, и войну, что началась и шла, развязанная преступной властью против своего же народа. И материнское горе («сына страшные глаза — окаменелое страданье»), и трагедия родины, и неумолимо приближающаяся во¬енная страда — все стало предметом лирического ос¬мысления:
Нет! И не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
В тридцатые годы Ахматова записывала на отдель¬ных клочках бумаги небольшие стихотворения, на¬званные впоследствии «Черепками». Это название символично. В них, разрозненных фрагментах, запе¬чатлелось человеческое горе: разоренный очаг, изло¬манная судьба. Но вместе с тем за этими строками, описывающими великое зло, свершившееся в мире и победившее, Ахматова чувствует и другое: вряд ли могло бы все это случиться, если бы каждый человек противостоял злу, пусть ценой собственного страдания и даже, быть может, жизни.
В стихотворениях тридцатых годов образ «многих» становится образом народа, с которым поэтесса гордо и горестно по праву общей судьбы объединяет и себя. В это время Ахматова все чаще обращается к библей¬ским мотивам. Народная трагедия, вобравшая в себя миллионы судеб, была так огромна, что лишь библейский масштаб мог передать ее глубину и смысл. Она пишет похожее на псалом «Распятие»:
Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне,
Отцу сказал: «Почто меня оставил!»
А матери: «О, не рыдай Мене…»
Наряду с библейскими сюжетами Ахматова пользует¬ся и историческими ассоциациями. В них она ищет отве¬ты на мрачные вопросы, поставленные самим временем: откуда берется зло? имеет ли оно какие-то причины?
В это же время Ахматова пишет «Реквием», кото¬рый становится ее главным творческим и гражданским достижением. Это подлинно народное произведение, которое отразило великую трагедию. «Сотканный» из простых, «подслушанных», как пишет она сама, слов, он с большой поэтической и гражданской силой выра¬зил время и страдающую душу народа.
Великая Отечественная война застала Ахматову в Ленинграде. И личностное отходит на второй план, уступив место патриотической взволнованности и трево¬ге за судьбу человечества. В ее стихах этого периода нет описаний военных действий, но в них отразились чувст¬ва сострадания, любви и скорби, обращенные к Ленин¬граду. В ее стихах, наряду с горечью и тоской, много че¬ловеческого тепла. Теперь родина для поэтессы не толь¬ко Петербург, Царское Село, но и вся огромная страна. В лирике Ахматовой возникает тема памяти:
И в памяти, словно в узорной укладке:
Седая улыбка всезнающих уст,
Могильной чалмы благородные складки И царственный карлик — гранатовый куст.
В годы войны написаны стихи «Клятва», «Мужест¬во», являющиеся своеобразными манифестами гневно¬го патриотизма:
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит!
Стихи о блокадных детях и сейчас невозможно чи¬тать без душевного смятения:
Принеси же мне горсточку чистой Нашей невской студеной воды,
И с головки твоей золотистой Я кровавые смою следы.
В это время пишется «Поэма без героя», где сопос¬тавляются эпохи. Ахматова жила как бы в двух време¬нах. Физически она находилась в жестокой современ¬ности, но мысленно возвращалась к годам своей моло¬дости.
Поэзия Ахматовой периода Великой Отечественной войны была многообразной. Ее омытые слезами стихо¬творные реквиемы, посвященные Ленинграду, были вы¬ражением всенародного страдания; ее философские раз¬думья о многослойной культурной тверди, покоящейся под ногами воюющего народа, выражали общую уверен¬ность в неуничтожимости и неистребимости культуры нации, на которую посягнули захватчики. Стихи конца войны преисполнены у Ахматовой солнечной радости и ликования. Весенняя майская зелень, гром победных салютов, дети, взнесенные к солнцу на счастливых ма¬теринских руках… Но поэтесса не забывала даже в эти светлые дни о жертвах и страданиях, перенесенных на¬родом во имя свободы родины. Некоторые из ее стихов 1945—1946 годов отмечены траурной тенью великой и незабываемой скорби. В стихотворении «Памяти дру¬га» слышится нота мужественной скорби:
И в День Победы, нежный и туманный,
Когда заря как зарево красна,
Вдовою у могилы безымянной Хлопочет запоздалая весна.
Этот образ Победы — вдовы вобрал в себя судьбы миллионов, вынесших концлагеря и тюрьмы, оккупа¬цию и блокаду.
Весь свой творческий путь Анна Ахматова прошла с народом и со своей родиной. В стихотворении «С са¬молета» она как бы подводит итог этого пути:
Как первый раз я на нее,
На Родину, глядела Я знала: все это мое —
Душа моя и тело.
Это взгляд с высоты, взгляд с той действительно вы¬сокой точки зрения, который обрела Ахматова, с точки зрения поэта-гражданина и поэта-патриота.
