Юмор в. произведениях Михаила Александровича Шолохова разлит повсюду, так же как на всех портретах великого писателя неизменно присутствует его знаменитая казацкая ухмылка в уголке губ. Шолохов считал, что смешное или насмешливое обязательно присутствует в национальном характере казака, если можно только говорит о такой национальности. Как бы там ни было, а именно казаки стали краеугольным камнем русского народа в его завоевании и добровольном присоединении новых земель.
Смешны сами по себе любые лирические исповеди героев Шолохова, пересказанные таким забавным сказовым языком, что сами по себе речи некоторых персонажей можно причислить к жанру юмористики, если их читать со сцены. Но важней всего в прозе Шолохова смешные типажи, запоминающиеся своей неповторимостью. Один из таких — дед Щукарь из «Поднятой целины». У каждого народа есть свой лукавец в народных преданиях, у донских казаков теперь навек остался свой дед Щукарь — шут и плут, в котором ярче всего выражен народный характер, а характер — это уже половина диагноза, как говорят психиатры.
Щукарь получил свое прозвище за блестящий народный анекдот, созданный Шолоховым. Еще мальчиком будущего Щукаря поймали на «лавошный» крючок, который сорванец собрался откусить в воде с удочки у глухого деда, да сам на него и попался. Другой народный анекдот повествует о Щукаре, ревнивом муже, который так «присветил» гирькой для весов за ухо ухажеру своей молодой жены, что тот едва очухался. Помимо анекдотов писатель разыгрывает несколько чисто театральных фарсов с этим комедийным персонажем. Эпизод с лягушкой «вустричьей породы» в котле с галушками для колхозников на полевом стане и предшествующий ему эпизод с «гадюкой-ужом», где автор пародирует ситуацию чеховского «Хамелеона», — чисто комедийные, они так и просятся на сцену.
Помимо фарсовых зарисовок Шолохов ввел специально для деда Щукаря сюжетную линию его «взаимоотношений» с козлом раскулаченного Титка на конюшне. Здесь кроме блестящей комедиографии присутствует законченный юмористический рассказ с неожиданной концовкой в духе О. Генри: Щукарь, нащупав в сене копыто, «все в шерсте», ожидает встречи с чертом, а вместо черта за ним гонится «предбывший раскулаченный козел». Параллельно писатель вводит и элемент сатиры на огульную критику классового врага в советской печати: «раскулаченная» корова не дает столько молока, сколько своей «предбывшей разлюбезной» хозяйке, а «раскулаченный» козел атакует единственного представителя сельского «пролетариата» на хуторе, бедного от своей врожденной немощи и патологической лени деда Щукаря.
Анекдотический типаж деда Щукаря в советской литературе появляется впервые и сразу вызывает много подражателей. Не могу привести на память фамилии писателей, которые позаимствовали у Шолохова идею, но в критической статье из книги 70-х годов один автор приводит до десяти фамилий плагиаторов-последователей Шолохова. Из зарубежных собратьев Щукаря могу назвать Ламме Гудзака, друга Уленшпигеля, литовского Киндзюлиса, шотландца и габровца из литературных анекдотов. А знаменитый «антисоветский» анекдот, как жанр, уж напрямую восходит к деду Щукарю, от которого пошли «Василь Иваныч» с «Петькой», а потом уже «поручик Ржевский» и «Штирлиц».
