Анне Ахматовой довелось жить в страшное время — эпоху тоталитарного государства, когда, выражаясь словами Бориса Пастернака, сам воздух «пах смертью». Тяжелые испытания выпали на долю многих авторов Серебряного века: кто-то стал эмигрантом, кто-то находился в изоляции на собственной Родине, кто-то был в лагерях. Ахматова не избежала общей участи. Ее муж был расстрелян, а сын арестован. Именно арест сына послужил первым шагом к созданию «Реквиема».
Поэма «Реквием», как зеркало, отразила жизнь в тоталитарном государстве. За это нужно благодарить не только гений автора, но и искренность, с которой Ахматова говорит о своем горе. Но это личное горе — лишь капля в море общенациональной трагедии. Ахматова хоть и пишет все время «я», но речь идет о всенародной беде. Личное становится общим. Ахматова лишь «одна из». В толпе перед закрытыми дверями тюрьмы нет поэтов, есть только матери, жены, дочери. Она среди них — «трехсотая, с передачею». Именно об этих сотнях, а может быть, и тысячах женщин, думала Ахматова, когда писала:
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река…
Ахматова сказала то, чего не умел, да и не решался высказать никто. Женщины, которых она называла «невольными подругами двух моих осатанелых лет», не могли не только помочь своим близким, но и рассказать о своих страданиях. У Ахматовой была такая возможность; как истинный поэт и искренний человек, она не могла не написать о том, что ей довелось пережить.
До какого предела может дойти человек в своих страданиях? На этот вопрос не может ответить никто. Но всякий поймет, что именно человек, дошедший до предела, может радоваться смерти. Так и Ахматова, не видя уже никакой надежды, обращается к смерти:
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Наверное, самым тяжелым для всех тех женщин, о которых пишет автор, был не столько сам приговор, сколько его ожидание. В главе «Приговор» есть слова:
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
Но в этих словах не звучит равнодушие, которое обычно наступает после долгих непрекращающихся страданий. Самое ужасное заключается как раз в том, что равнодушия не наступит никогда. Мать и сын связаны так крепко* что эту связь не разорвать, даже если ребенок умирает. Ахматова не предпринимает даже попытки описать чувства матери, потерявшей ребенка:
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Сложно себе представить, но это была трагедия миллионов людей по всему Советскому Союзу. Наверное, в нашей стране не было ни одной семьи, которой не коснулись бы репрессии. Нельзя было жить без оглядки на соседа, который мог оказаться доносчиком. Нельзя было спокойно спать, потому что в любой момент могли раздаться шаги за дверью и твоего близкого или тебя самого уводили в неизвестность. Может быть, ненадолго, может быть, навсегда. На допрос или на расстрел. Кто мог знать? Тем более что в подавляющем болыпшкте случаев за человеком не числилось никакой вины, неизвестно было, зa что его уводят. У людей не было ни определенности, пи уверенности в завтрашнем дне. Только напряженное ожидание разлуки, горя, беды, смерти. Россия была практически мертва, что с такой горечью звучит в «Реквиеме»:
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
Люди в ту эпоху были точно такими же «ненужными привесками». Человеческая жизнь обесценилась настолько, что людей давили, как бессловесных тварей. И не сотнями, не тысячами, а сотнями тысяч:
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных «марусь».
Конечно, и сама поэма, и ее автор были бы уничтожены все тем же безжалостным режимом, запиши Ахматова хоть строчку. Но записывать было нельзя, и она хранила поэму в памяти. Даже это было опасно, тем более что Ахматова рисковала читать свое произведение вслух. Но, тем не менее, поэма сохранилась. «Реквием», порожденный кровавой эпохой, не мог быть уничтожен ею.
В эпилоге поэмы Ахматова пишет:
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество…
На самом деле Ахматова сама воздвигла себе памятник, написав «Реквием», он увековечил ее имя. Однако «Реквием» — это еще и памятник той жестокой эпохе, которая не так уж далека от нашего времени. Поэма — лучшее доказательство тому, что ни одно государство, ни один правитель, сколь бы безжалостны они ни были, не могут уничтожить искусство.
https://mikizol.ru что такое акустические теплозвукоизоляционные маты. Топол эко обслуживание септиков как произвести сервисное обслуживание domiato.ru.