1. Характер Людочки и этапы становления ее личности.
2. Безнравственное и бесшабашное общество молодежи поселка Вэпэвэрзэ.
3. Что же толкнуло Людочку на страшный бесповоротный шаг?
«…Ей казалось, что память ее, душа ли продолжаются там, в нарядном заречье, и слышат ее там, да отозваться некому».
В. П. Астафьев
Главная героиня рассказа В. П. Астафьева — Людочка родилась и выросла в деревне Вычуган. Семья колхозников, в которой она воспитывалась, состояла сначала из отца и матери, потом отец оставил жену с дочерью, пришел отчим. Из текста выясняется, что родной папа «наградил» Людочку плаксивостью, болезненностью и физической слабостью. Вот как описывает людочкино детство сам повествователь: «Она росла, как вялая, примороженная трава, мало играла, редко пела и улыбалась, в школе не выходила из троечниц, но была молчаливо-старательная и до сплошных двоек не опускалась». Даже об окончании учебы в школе здесь говорится «домаяла десять классов». Но это совсем не значит, что Людочка — недалекий, глупый человек. Ведь не всегда по школьным оценкам можно судить об интеллектуальном развитии личности. Это подтверждают и слова автора: «…И вообще она не была дурой, она в уединенности своей ого-го-го как умела сама с собой разговаривать, но выступит на свет, на люди — и оробеет, становится той глупенькой,, бледненькой девочкой, за которую ее принимали в школе, едва шелестящую губами…». Кроме того, Людочка, как хорошая хозяйка, была трудолюбива и сноровиста. Она трудилась не только на работе в парикмахерской, но и активно помогала по дому и в огороде Гавриловне, у которой она жила. И это Людочке было приятно даже несмотря на частое недосыпание: «Людочка варила, мыла, скребла, белила, красила, стирала, гладила и не в тягость ей было содержать в полной санитарной чистоте дом, а в удовольствие, — зато, если замуж, бог даст, выйдет, все она умеет, во всем самостоятельной хозяйкой может быть, и муж ее за это любить и ценить станет». Девушка была тиха, замкнута, незлобива, вынослива, терпелива и на самом деле очень одинока. Ее городские «подружки» (так их называет повествователь) смеялись над людочкиными неудачами в парикмахерском деле. А с опустившейся молодежью поселка Вэпэвэрзэ Людочка не водилась. На протяжении всего произведения отчетливо видно, что девушку часто посещали такие глубокие, серьезные и взрослые мысли, до которых еще не доросли многие ее ровесники.
Что же представляла собой молодежь поселка Вэпэвэрзэ? Чем жили парни и девушки, живущие в этом населенном пункте? Они любили ходить в парк Вэпэвэрзэ, и особенно на дискотеку, которая проводилась в специально огороженном месте, загоне. Вот как описывает ее В. П. Астафьев: «В загоне-зверинце и люди вели себя по-звериному… Бесилось, неистовствало стадо, творя из танцев телесный срам и бред. Взмокшие, горячие от разнузданности, от распоясавшейся плоти, издевающиеся надо всем, что было человеческого вокруг них, что было до них, что будет после них, в проволоке, за решеткой мотали друг друга, висели один на другом, душили в паре себя и партнера, бросались на огорожу, как на амбразуру в военное время человекоподобные пленные, которым некуда было бежать…». Была в поселке и своя местная шпана, предводителем которой выступал кудрявый парень Артемка-мыло. Но существовал и более авторитетный для «нечистых» «пахан», настоящий вор в законе, Стрекач. Он неоднократно сидел в тюрьме, грабил и поджигал дачи, совершал более тяжкие преступления. Всех своих дружков Артемка после стрижки у Люды предупредил, что ее трогать нельзя. Один только Стрекач не воспринял это всерьез, считая, что ему все дозволено. Людочку постигло несчастье — ее изнасиловало грязное животное по прозвищу Стрекач. Но все же думается, не этот факт явился причиной ее добровольного ухода из жизни. Он мог послужить лишь поводом для такого отчаянного шага. Главная причина самоубийства — одиночество Людочки, ее неприкаянность. Девушке некому было высказаться, выплакаться. Ей сильно требовались человеческое понимание и утешение. После страшного происшествия ее пыталась утешить Гавриловна, мать же, будучи беременной новым ребенком и решив не растрачивать сил, не стала «облегчать ношу своей дочери»: «Поскольку со всеми своими бедами-напастями и с жизнью своей мать Людочки привыкла справляться одна, так и думать привыкла: на роду бабьем даже как бы записано — терпи… Пусть сама со своей ношей, со своей долей управляется, пусть горем и бедами испытывается, закаляется, а с нее, с бабы русской, и своего добра достаточно, донести бы и не растрясти себя до тех пределов, которые судьбой иль Богом определены…». Тем временем Людочка остро нуждалась в поддержке. Но мать смогла предложить ей лишь дом и еду, а то, что говорила дочка, не всегда до нее доходило: «Все теперь о Боге вспомнили! Все с упованьем, с жалобами к нему, как в сельсовет… — начала Людочка, но почувствовала, что слова ее, даже звуки слов, повисли в пустоте, пылью осели на стены — мать не слушала и не слышала ее». Пожалуй, только у коровы Олены смогла найти утешение девушка, ее «крестница» смогла по-своему, по-коровьи посочувствовать ей: «Людочка обняла Олену за шею, прижалась к ней и заплакала. Корова слизывала ее соленые слезы большим, позеленевшим языком и шумно, сочувственно дышала». А Людочке нужно было и человеческое внимание, ласка и понимание. Особенно остро она чувствовала это на лугу, наедине с собой: «…Она вдруг ощутила такую острую тоску, такую неодолимую тягу к кому-нибудь живому, что подумалось: побежать бы в леспромхоз, за семь верст, найти отчима, прислониться к нему и выплакаться на его грубой груди. Может, он ее и погладит по голове, пожалеет…».
Последней каплей к отчаянному шагу стало людочкино воспоминание о пребывании в районной больнице и о несчастном парне-лесорубе, который умирал от фурункула. Теперь она чувствовала вину перед этим человеком за то, что не смогла принести себя ему в жертву, остаться с ним до конца. Воспоминание усилило в девушке ощущение одиночества: «теперь вот, в горе, в заброшенности, она особенно остро, совсем осязаемо ощутила всю отверженность умирающего человека, теперь и самой ей предстояло до конца испить чашу одиночества, отверженности, лукавого людского сочувствия — пространство вокруг все сужалось и сужалось, как возле той койки за больничной облупленной печью». И последними внутренними словами Людочки были: «…Ни кто ни про что не спрашивал — никому до меня нет дела…».
Отчиму девушки удалось отомстить насильнику, даже убить его, теперь жители поселка «вздохнули освобождено». Но Людочки уже не было в живых, в газетной заметке УВД о ее смерти не упомянули: не хотели портить отчет, как когда-то в школе. Так и ушла из жизни скромная, замкнутая в себе, но хозяйственная и решительная Людочка, не нашедшая сострадания, утешения и понимания в человеческих сердцах.