Судьбу коллективизации в казачьем хуторе Гремячий Лог в романе Михаила Александровича Шолохова «Поднятая целина» решал наган Нагульнова, большевистский напор Давыдова и шатающийся середняк, который в конце концов примкнул к советской власти. Взбаламученные советской пропагандой бедняки, к тому же повязанные грабежом богатеев и помещиков в Гражданскую войну, охотно шли в колхоз, видя в нем свое спасение от голода, вызванного собственной ленью и нерадивостью, и юридическую защиту от уголовной ответственности за свои «геройства» (взять хотя бы сапоги, снятые с трупов беляков).
Середняки колебались, за их голоса боролись коммунисты и сельский актив — та же самая голодрань и беднота вроде деда Щу- каря. Путь трудового крестьянина к новой жизни был путем ожесточенной социальной борьбы, открытого насилия с неизбежной ломкой русского быта. Беднота безоговорочно поддержала политику советской власти, но в душе середняка стремление угодить власти боролось с чувством собственника. Великий перелом в сознании и образе мышления отражается ярче всего в одном из персонажей — будущем кандидате в члены партии Кондрате Майдан- никове.
Характер Майданникова крутоват не только в сватке с противниками колхозного строя, но и в той внутренней борьбе, которую ведет он с «подлюкой жалости к своему добру». Кондрат — «невысокий, в сером зипуне, казак», на голове у него «высокая буденовка». Майданников мучительно выбирает между личной свободой на своем хозяйстве и согласием с властями. Ищет выхода и приходит к выводу, что путь в колхоз — роковая неизбежность. «Рабскую» привязанность к собственности он меняет на рабскую привязанность к колхозной жизни.
Наблюдая за переживаниями Кондрата, мы можем себе представить, что происходило в душах крестьян в годы коллективизации. Майданников наконец-таки ведет свой скот в колхоз, однако внутренний конфликт в нем не закончился. Кондрат погнал скотину к речке… «напоил. Быки повернули было домой, но Кондрат с затаенной на сердце злобой, наезжая конем, преградил им дорогу, направив к сельсовету». Мысли Майданникова, как льдины во время ледохода, наплывают друг на друга, вертятся вокруг одного: «Как будет в колхозе? Всякий ли почувствует, поймет так, как понял он, что путь туда — единственный, что это неотвратимо? Что как ни жалко вести и кинуть на общие руки худобу, выросшую вместе с детьми на земляном полу хаты, а надо вести. И подлюку-жалость эту к своему добру надо давить, не давать ей ходу к сердцу».
Всего один месяц прошел с тех пор, как Кондрат записался в колхоз, а какие замечательные изменения произошли в его судьбе и сознании. Он охотно участвовал в раскулачивании, поэтому с судьбой колхоза теперь накрепко связана судьба Майданникова, отвечать за все придется, если власть переменится, поэтому дорожить он будет советской властью. Ему автор дал «говорящую» фамилию — «майданник» или «майданщик» на воровском жаргоне означает грабитель. По ночам плохо ему спится, жалость к своему добру еще не умерла в душе Кондрата, да и совесть еще ворочается. Правда, раньше он думал только о себе, о своей семье, а теперь думает о судьбе «угнетенных всего мира» — такое как бы отпущение грехов или индульгенцию дают ему большевики, чтобы они ни творили — все ради «освобождения труда». Днем, когда Кондрат занят в колхозе, он забывается на работе. Дома же, особенно по ночам, не дает ему спать «проклятая жаль», тоска по собственной скотине.
Тогда Кондрат нарочно думает о «текущем моменте», думает о нужде, которую терпит строящая пятилетку страна, сжимает под дерюжкой кулаки, с ненавистью говорит тем рабочим Запада, которые пока еще не коммунисты: «Продали вы нас за хорошее жалование от своих хозяев! Променяли нас, братушки, на сытную жизнь! Али вы не видите через границу, что нам тяжело поднимать хозяйство?». Дело сделано — переворот в сознании середняка завершен. Теперь большевики могут открыто экспортировать революцию, строить по всему миру для угодных режимов заводы, фабрики, аэродромы за счет благополучия собственных граждан. Кондрат на все согласен, последнюю копейку отдаст на «мировую революцию». Потом его большевистские хозяева все бросят, позорно уйдут из стран-сателлитов, да еще и долгов наберут — потомкам на долгую память, а деньги, за 70 лет накопленные (не свои, народные), — в офшорные зоны переведут, внучкам на первоначальный капитал.
Так нелегко проходит перед нами поворот в сознании крестьянина. Вырывается Кондрат из своей прошлой жизни, и растворяется в новом, коммунистическом укладе. Во время «бабьего бунта» он уже настолько зарекомендовал себя, что именно ему Давыдов доверяет ключи от амбаров и посылает за помощью в его бригаду. Майданников не только хорошо работает, но и стремится подогнать отстающих, борется с лодырями и прогульщиками. Советский человек — добровольный надсмотрщик власти, «революцией привязанный». На пахоте Майданников разоблачает кулацкого агента Атаманчука, пытающегося деморализовать бригаду, негодной работой вредящего колхозу. Кондрат, по словам парторга Давыдова, — «самый фактический участник». Можно только догадываться, скольких он еще сдаст НКВД.
Кондрат готов «воевать за Советскую власть», готов в колхозе работать на совесть, но от предложения Нагульнова вступить в компартию поначалу отказывается. «Раз я ишо не отрешился от собственности, мне в партии не дозволяет совесть быть», — с дрожью в голосе говорит он Макару. Это признание Кондрата с особой силой показывает его нравственную чистоту и лишний раз убеждает в твердости его крестьянских устоев. Но он обязательно победит в себе остатки собственнического чувства, вступит в партию и будет подлинным комуннистом, еще более ярым, чем руководящие кадры. Представим, как он глубоким стариком сохранит партбилет и будет слезящимися глазами смотреть на брошенный на произвол судьбы колхоз и партком, отданные под казино.
Но это случится к концу 20-го века, а пока, он самоотверженно работает в колхозе, окончательно излечивается от «приверженности собственным быкам» и вступает в партию. Не кто иной, как Кондрат сменит на посту председателя Давыдова, сраженного вражеской пулей. А через 60 лет коммунисты сами разбегутся и без вражеского нашествия. А потомки Кондратов пойдут батрачить на новых хозяев и забудут о том, что их предки владели Русской землей.
