1. Застолья и его роль. в развитии сюжета.
2. Еда и застолье в фольклоре.
3. Застолье в произведениях А. С. Пушкина.
4. Роль застолья в произведениях И. А. Гончарова.
5. Застолье в произведениях Н. В. Гоголя.
Уже в древности существовала традиция описания пира, образчики которой можно найти в произведениях Гомера, Овидия, Петрония, Лукиана и других известных авторов античности. Например, в «Илиаде» Гомера пир предстает как момент наслаждения героев мирным отдыхом после ожесточенной битвы. Как правило, пир предваряет жертвоприношение богам, иными словами, боги как бы становятся участниками пира смертных. Отношение к пиру как к священнодействию проявляется и в другом обычае древних — проксении, особых узах взаимопомощи, связывающих хозяина и гостя, людей, вместе вкусивших пищу.
В русском фольклоре также просматривается особая роль пира — это счастливое завершение испытаний, торжество героя над кознями врагов. Во многих былинах и сказках повествование завершается картиной веселого пира.
Однако нередко в мифах и преданиях на пиру случаются происшествия, которые становятся завязкой дальнейших событий. Например, история войны троянцев и ахейцев начинается со свадебного пира героя Пелея и морской нимфы Фетиды, на котором три богини — Гера, Афина и Афродита — затеяли спор, кто из них самая красивая. На пиру женихов Пенелопы, нагло распоряжающихся в доме Одиссея, вернувшийся царь Итаки побеждает в единоборстве нищего Ира и объявляет о своем желании попытаться выстрелить из своего собственного лука, хранящегося во дворце. По совету морского царя гусляр Садко затевает на пиру спор с купцами Новгорода, в результате чего он из бедняка становится богатым человеком. Также и само повествование о каких-либо значимых событиях может разворачиваться на пиру. Так, Одиссей рассказывает о своих странствиях на пиру<во дворце царя феаков. в русской народной сказке «Гуси-лебеди» раскрывается древняя традиция застолья как своего рода братства, предложения дружбы и помощи. отказываясь съесть яблоко, пирожок, кисель, девочка тем самым отказывается от уз «хозяин — гость», поэтому и не получает помощи. лишь приняв угощение, то есть проявив доверие к той стороне, к которой она обращается, девочка получает помощь. подобным же образом и мышка в избе бабы-Яги завязывает узы дружбы с девочкой: получив от нее кашку, мышь дает ей совет и оказывает реальную помощь, откликаясь на голос бабы-Яги, пока девочка убегает с братцем. однако уже в древности наряду с сохранением возвышенной традиции осмысления пира произошла и деградация образа застолья. например, в сатирическом произведении древнегреческого писателя лукиана «Пир, или лапифы» свадебный пир оканчивается безобразной дракой приглашенных на семейное торжество философов. упоминание мифического народа лапифов в названии этого произведения не случайно — по греческому мифу, побоище между лапифами и кентаврами, произошло на свадьбе царя лапифов, невесту которого попытались похитить пьяные гости, полулюди, полукони. другим примером деградации значения пира как предложения дружбы или мирного отдыха может служить русская народная сказка «Лиса и журавль», герои которой предлагают друг другу угощение, но так, что гость не может его съесть. нужно отметить, что и для античности, и для творчества многих писателей последующих эпох представляло огромный интерес и само описание блюд, а не только тех событий, связанных с пиром. здесь литература словно сближается с живописью: «словесные натюрморты» дразнят воображение не меньше, нем зримые образы, нанесенные художником на полотно. выше обозначенные традиции описания пира получили развитие в произведениях многих русских писателей. например, в «Евгении онегине» а. с. пушкин, рассказывая о любовных переживаниях героини, попутно с юмором описывает праздничный обед в честь именин татьяны: конечно, не один евгений смятенье тани видеть мог; за целью взоров и суждений в то время жирный был пирог (К несчастию, пересоленный); да вот в бутылке засмоленной, между жарким и бланманже цимлянское несут уже... шутливый тон автора, конечно, не вяжется с древним представлением о праздничном застолье как о совместном пире богов и людей. кроме того, именно на этом обеде дает трещину дружба онегина и ленского. таким образом, в романе пушкина продолжается традиция пира — начала вражды, а не мирного веселья. мотивы «антипира» усиливаются в «Моцарте и сальери» и «Пире во время чумы». в первом из этих произведений трагедия зависти и обманутого доверия в сцене застолья достигает своей кульминации, в то время как значение пира как проявления открытости, веселья и дружеских чувств исчезает совершенно. моцарт, хотя и доверяет сальери, не испытывает радости, так как его томит зловещее предчувствие. душа сальери отравлена завистью и преступным замыслом, то есть и он чужд веселья. что же касается «Пира во время чумы», то в самом этом названии заключено противоречие: пир — это радость, чума — это смерть и ужас. веселье героев «Пира во время чумы» — это парадоксальное проявление отчаяния, а вовсе не радости. в романе а. с. гончарова «Обломов» застолью, еде уделяется очень большое внимание. и это не случайно — еще в доме родителей главного героя «главною заботою», смыслом и целью существования были «кухня и обед». для семьи обломовых «забота о пище» являлась священнодействием. они относились к обеду почти так же серьезно и возвышенно, как древние греки к жертвоприношению богам и последующей трапезе. но древние герои постоянно находились в действии — они странствовали и сражались, и пиры чаще всего были в их жизни лишь краткой передышкой, не более: женихи пенелопы, которые только и делают, что пируют, гибнут от руки одиссея. а чем занят илья ильич обломов? для него и обычная прогулка почти что эпический подвиг... а пиршество, состоящее из многочисленных блюд — это, по древней традиции, завершение дела, отдых от труда. при отсутствии активности пир превращается в обжорство, которое и приводит к болезни, ставшей причиной ранней смерти обломова. в поэме н. в. гоголя «Мертвые души» отношение к еде и застолью выступает в качестве характеристики помещиков. за обедом проявляются некоторые яркие особенности их характеров, а также в процессе совместной трапезы чичиков пытается найти подход к владельцам «мертвых» душ. но это не священные узы, навеки связывавшие хозяина и гостя в древнем мире, а лишь сделка, которая выгодна обеим сторонам. итак, в литературе мы найдем различные образы пира — от возвышенного образа приобщения к застолью богов до предательского отравления сотрапезника. несомненно одно — описание пиршества и связанных с ним событий играет большую роль во многих произведениях и основано на богатой традиции, складывавшейся на протяжении не одного столетия.