О первом сборнике стихотворений Николая Алексеевича Некрасова, вышедшем в 1856 году, Н. Г. Чернышевский сказал: «Восторг всеобщий. Едва ли «Ревизор» и «Мертвые души» имели такой успех, как Ваша книга». Некрасов был мастером слова, Эйхенбауэр отзывался о его поэзии следующим образом: «Некрасов не красив, но надо понять, почему он такой». Действительно, язык поэта близок к прозе, но для него была важна не форма, а содержание. Некрасов как поэт сделал многое для того, чтобы раскрыть различные типы сознания, в его поэзии появляются различные темы: тема «униженных и оскорбленных», тема родины, тема тяжкой крестьянской доли. Не менее важное место в лирике поэта занимает изображение судьбы крестьянки. Даже Муза — вдохновительница поэта — предстает в образе страдающей крестьянки:
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
…
И Музе я сказал: «Гляди!
Сестра твоя родная!»
Одно из наиболее известных стихотворений, посвященных теме тяжелой женской доли, — «Тройка». Впечатление, которое возникает после первого прочтения стихотворения, двойственное. Сначала нам кажется, что речь пойдет о веселой, беззаботной деревенской жизни, о той радости, которую испытывает человек при встрече с деревенской природой. Такое ощущение, что чувства девушки — героини стихотворения — становятся чувствами и читателей. Однако постепенно тональность произведения меняется, и на душе становится тоскливо от того, какой Некрасов рисует жизнь своей героини. Черный цвет, упомянутый в стихотворении, становится основным в характеристике эмоционального фона некрасовской «Тройки».
Героиней стихотворения является обычная девушка-крестьянка. Композиционно этот поэтический текст можно разделить на две части: первая относится к настоящему времени, а вторая прогнозирует будущее героини. Автор наблюдает за своей героиней: она смотрит на дорогу, как будто ждет счастья, и Некрасов так описывает ее внешность, что нам становится ясно: девушка имеет право претендовать на это счастье:
На тебя заглядеться не диво,
Полюбить тебя всякий не прочь:
Вьется алая лента игриво
В волосах твоих, черных как ночь…
И действительно, мимо проносится тройка, сидящий в ней «проезжий корнет» засматривается на девушку: на нее нельзя не обратить внимания — так она хороша. Но молодость пронесется так же, как эта тройка; автор подчеркивает, что судьба героини предрешена, и, каковы бы ни были ее достоинства, будущее ее безрадостно, потому что такова тяжелая женская доля.
Жизнь с нелюбимым мужем, свекровь, которая будет «в три погибели гнуть», тяготы и заботы, «черная и трудная» работа превратят прекрасную девушку в угрюмую, сонную бабу. Некрасов отмечает две основные черты русской женщины- крестьянки: долготерпение и страх. С одной стороны, поэт сочувствует судьбе героини, а с другой — горько замечает, что женщина смиряется со своей долей, не предпринимает никаких усилий, чтобы изменить, улучшить ситуацию. Образ русской женщины ярко характеризуется следующей фразой, в которой важную роль играют эпитеты:
И в лице твоем, полном движенья,
Полном жизни, — появится вдруг
Выраженье тупого терпенья
И бессмысленный, вечный испуг.
Смерть, которую предвидит поэт, представляется закономерным итогом страданий, ведь эта жизнь, похожая на страшный сон, не может длиться вечно. Автор сокрушается о том, что внутренняя сила, заключенная в душе русской женщины, растрачивается понапрасну, ее любовь никого не согреет, а существование никому не принесет пользы.
Героиня как бы предчувствует свою горькую долю, не случайно ее ощущение — «тоскливая тревога». В стихотворении звучат нотки безнадежности: символом женского счастья является «бешеная тройка», которая всегда проносится мимо и которую невозможно догнать. Сытые кони, «ямщик под хмельком», корнет, спешащий к другой, символизируют жизнь, которая недоступна женщине-крестьянке.
Стихотворение Н. А. Некрасова «Тройка» вызывает ассоциации с главой «Крестьянка» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо». В конце главы Матрена Тимофеевна пересказывает странникам притчу, услышанную от одной «старушки божьей», о «ключах от счастья женского». И вывод, который делает героиня поэмы, созвучен настроению стихотворения:
«Ключи от счастья женского,
От нашей вольной волюшки
Заброшены, потеряны
У бога самого!
…
Какою рыбой сглонуты
Ключи те заповедные,
В каких моряхта рыбина
Гуляет — бог забыл!..»
