Любовь к родной крестьянской земле, к русской деревне, к природе с ее лесами и полями пронизывает все творчество Есенина. Образ России для поэта неотделим от народной стихии; большие города с их фабриками, научно-технический прогресс, общественная и культурная жизнь не вызывают отклика в душе Есенина. Это, конечно, не означает, что поэта совсем не волновали проблемы современности или что он смотрит на жизнь сквозь «розовые очки». Все беды цивилизации он видит в отрыве от земли, от истоков народной жизни. «Воспрянувшая Русь» — это Русь деревенская; атрибутами жизни для Есенина выступают «краюха хлеба», «пастушеский
рожок». Не случайно автор так часто обращается к форме народных песен, былин, частушек, загадок, заклинаний.
А у наших у ворот
Пляшет девок корогод.
Ой купало, ой купало,
Пляшет девок корогод.
Это — типичная календарно-обрядовая народная песня. Позже Есенин отказывается от прямых стилизаций, оставляет лишь форму, наполняя произведения новым содержанием.
Сыпь тальянка звонко, сыпь тальянка смело!
Вспомнить, что ли, юность, ту, что пролетела?
Не шуми осина, не пыли дорога.
Пусть несется песня к милой до порога.
Это — лирическое стихотворение, сохраняющее форму народной песни.
Сказочное изображение мира было для Есенина не условностью, а неотъемлемой чертой его поэтического мышления. Он преображал старинные поверья и создавал на их основе живые развернутые картины. В его фольклорных стилизациях поразительным образом уживаются оригинальные находки с прямыми заимствованиями из народного творчества:
Родился я с песнями в травном одеяле,
Зори меня вешние в радугу свивали.
Вырос я до зрелости, внук купальской ночи.
Сутемень колдовная счастье мне пророчит.
Показательно, что в поэзии Есенина человек — органическая часть природы, он растворен в ней, он радостно и безоглядно готов отдаться во власть стихиям: «Я хотел бы затеряться в зеленях твоих стозвонных», «зори меня вешние в радугу свивали».
Многие образы, заимствованные из русского фольклора, в его стихах начинают жить своей жизнью. Природные явления предстают у него в образах животных, несут на себе черты повседневного деревенского быта. Такое одушевление природы роднит его поэзию с языческим мироощущением древних славян. Осень поэт сравнивает с «рыжей кобылой», которая «чешет гриву»; месяц у него — серп; описывая столь обыденное явление, как свет солнца, поэт пишет — «льется солнечное масло на зеленые холмы». Излюбленным образом его поэзии становится дерево, один из центральных символов языческой мифологии.
Поэзия Есенина, даже облеченная в традиционные образы христианской религии, не перестает быть языческой по своей сути.
Пойду в скуфейке, светлый инок,
Степной тропой к монастырям.
Так начинается стихотворение, а заканчивается словами:
С улыбкой радостного счастья
Иду в другие берега,
Вкусив бесплотного причастья,
Молясь на копны и стога.
Вот она, религия Есенина. Крестьянский труд, природа заменяют поэту Христа:
Я молюсь на алы зори,
Причащаюсь у ручья.
Если и появляется в его стихотворении Господь, то чаще всего как метафора к какому-либо явлению природы («Схимник-ветер шагом осторожным/ Мнет листву по выступам дорожным, / И целует на рябиновом кусту/ Язвы красные незримому Христу») или в образе простого мужика:
Шел Господь пытать людей в любови.
Выходил он нищим на кулижку,
Старый дед на пне сухом, в дуброве,
Жамкал деснами зачерствелую пышку.
…
Подошел Господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь…
И сказал старик, протягивая руку:
«На, пожуй… маленько крепче будешь».
Если его герои и молятся Богу, то просьбы их вполне конкретны и носят подчеркнуто земной характер:
Еще молимся, братья, о вере,
Чтобы Бог нам поля оросил.
А вот — чисто языческие образы:
Отелившееся небо
Лижет красного телка.
Это — метафора урожая, хлеба, которые обожествляются поэтом. Мир Есенина — это деревня, человеческое призвание — крестьянский труд. Пантеон крестьянина — мать-земля, корова, урожай. Еще современник Есенина, поэт и писатель В. Ходасевич, говорил о том, что христианство Есенина — «не содержание, а форма, и употребление христианской терминологии приближается к литературному приему».
Обращаясь к фольклору, Есенин понимает, что уход от природы, от своих корней — трагичен. Он как подлинно русский поэт верит в свою пророческую миссию, в то, что его «вскормленные резедой и мятой» стихи помогут современному человеку вернуться в царство идеала, которым для Есенина выступает «мужицкий рай».
