Вы находитесь: Главная страница> Достоевский Федор> Князь Мышкин и Рогожин в романе Ф.М. Достоевского «Идиот»

Сочинение на тему «Князь Мышкин и Рогожин в романе Ф.М. Достоевского «Идиот»»

Произведения Достоевского одни из самых известных, но в то же время одни из самых слож­ных в русской литературе. Психологизм и глубо­кое проникновение в духовный мир людей — их основная отличительная особенность. Таков и ро­ман Достоевского «Идиот».
В основу этого романа положена попытка изоб­разить тип человека, достигшего полного нрав­ственного и духовного равновесия.
Главным героем романа я вляется князь Мышкин, человек, возвращающийся в Россию после многолет­него лечения в частной клинике для душевноболь­ных. Он не зависит от светских условностей, он чист и проницателен, он открыт миру и людям. Наивность князя и его открытость миру притягивают к нему людей, подчас совершенно различных. Это и семей­ство Епанчиных, и Иволгин, и Птицын и даже ме­ланхоличный неврастеник Ипполит. Доброта, готов­ность откликнуться на любую просьбу привлекают людей, но также и поражают, так как резко контрас­тируют с общественными установлениями. Мало того, подобное поведение героя приводит к разруше­нию условностей, сословных перегородок. Появле­ние такого рода человека становится у Достоевского оценочным для современного мира, который оказы­вается слишком далек от идеала.
Князь Мышкин задуман как человек, «поло­жительно прекрасная личность», предельно при­близившаяся к идеалу Христа. Достоевский решил показать, как выглядит современный мир, если мерить его меркой Христовой проповеди.
Однако Достоевскому было важно, чтобы его герой не получился евангельской схемой. Поэто­му писатель наделил его некоторыми автобиогра­фическими чертами, а кроме того, ввел в ткань повествования его своего рода «двойника-оппонента» Парфена Рогожина.
Если князь является олицетворением светлого, божественного начала в человеке, то Рогожин — воп­лощение всего темного, страстного, своевольного.
Рогожин умен, у него есть свой кодекс чести (в отличие от многих персонажей, выведенных в ро­мане Достоевским). Он понимает князя и тянется к нему, так как и на него падает свет, исходящий от Мышкина. Но, по его собственному признанию, он, когда князь рядом, любит его, а когда того нет — ненавидит. Его сильная натура раздираема стра­стями: любовью, ревностью, желанием обладать, стремлением властвовать. И в этих страстях он все­гда идет до самого крайнего предела, до конца. Ему претит любая середина, для подобных ему натур середина — это обывательщина, пошлость, удел серых и никчемных людей. Основа характера Рого­жина—своеволие. Гордыня в нем доведена до край­ности, до своей высшей точки.
По существу, взаимоотношения князя и Рого­жина — это представленная в лицах борьба двух начал, двух сил в душе человека: обращенного к Богу и обращенного к миру. Парфен Рогожин, по существу, не верующий человек. Он верит лишь в себя, в живущее в нем стремление «по своей глу­пой воле пожить». Такие люди, по мысли Досто­евского, считают, что если «нет жизни вечной — то все позволено».
Кроме того, Достоевский в лице Мышкина и Рогожина противопоставляет два типа любви: лю­бовь-страсть и любовь-сострадание. Но в нашем мире, мире земном эти два начала, эти две любви слиты воедино, они не могут существовать друг без друга. Именно поэтому столь сильно ощущается внутренняя, органичная связь между Рогожиным и князем, именно поэтому сам Мышкин мечется между двумя женщинами, никак не решаясь по­ставить окончательную точку во взаимоотношени­ях с Аглаей и Настасьей Филипповной.
Итак, во взаимоотношениях князя Мышкина и Парфена Рогожина нашли, прежде всего, отра­жение философские взгляды писателя. Это, прежде всего, представления о двойственной природе чело­веческой души, сочетающей в себе темные и свет­лые стороны — с одной стороны, тягу к Богу и свету, а с другой — склонность к своеволию, агрессии, бе­зудержной страсти и саморазрушению. И тем не менее позитивным выводом для Достоевского оста­ется идея христианской гуманности, которая, хотя и неосуществима, заслуживает того, чтобы человек к ней стремился, так как каждое, пусть даже самое падшее существо, есть образ Божий.