Одна из основных особенностей лирики Н. А. Некрасова заключается в том, что во многих его стихотворениях преобладает не лирическое, а эпическое начало. Это связано с тем, что Некрасов после первых неудачных попыток писать романтические стихотворения («Мечты и звуки») начал заниматься не столько собственно литературой, сколько издательской и журналистской деятельностью. Этот период сильно повлиял на дальнейшее творчество поэта, и именно благодаря ему появились такие своеобразные жанры, как «стихотворение-очерк» («О погоде»), «стихотворение-диалог» («Железная дорога») и многие другие.
Автор фельетонов и очерков не захотел, обратившись к поэтической форме, сразу отказаться от старых приёмов, именно поэтому в ранних стихотворениях Некрасова лирическое «я» поэта выражено слабо.
Лирический герой или вообще не заявляет о своём присутствии («Забытая деревня»), или остаётся сторонним наблюдателем, не вмешиваясь в происходящее (« Вчерашний день, часу в шестом…»). Однако с течением времени лирическое начало уже берёт верх: в «Размышлениях у парадного подъезда» некрасовский герой обращается то к Волге, то к народу, то к вельможе, его отношение выражается посредством употребления междометий, восклицательных предложений, риторических вопросов. Позднейшие стихотворения, как, например, «Элегия», уже полностью посвящены переживаниям лирического героя, и их конфликт становится его внутренним конфликтом.
С позиции лирического героя как стороннего наблюдателя связана одна из его важнейших черт: некое осознание собственного бессилия и несостоятельности. Он понимает, что всё, описываемое им, ужасно и бесчеловечно, что борьба необходима, но не находит в себе достаточно сил, чтобы бороться. В его душе рождается противоречие и неудовлетворённость собой, борьба с негативными чертами характера. Герой Некрасова мучается от невозможности реализовать себя в полной мере в какой-то сфере («Мне борьба мешала быть поэтом, // Песни мне мешали быть бойцом», «Я за то глубоко презираю себя, // Что живу — день за днём бесполезно губя…»). Он хочет действовать, но что-то сдерживает его, его гнетёт то, что ему в жизни осталось лишь «сознание бессилия обидное». Герой Некрасова жалеет о том, что не может отдаться чувствам, желанию совершить какой-то отчаянный и, может быть, бесполезный героический поступок. И тогда становится закономерным ужасное утверждение: «Что и жалеть, если нечем помочь?» / Герой Некрасова осознаёт, что, отказавшись ради творчества от борьбы, он никак не помог им народу. Его гложут сомнения о том, не забудут ли его стихи после его смерти («Я умру — моя померкнет слава», «Я лиру посвятил народу своему. // Быть может, я умру неведомый ему…»). Но лирический герой заботится не о своей славе, а о реальной помощи народу, он боится, не оказалось ли всё, что он создал, непонятным простым людям и было отвергнуто: «Я настолько же чуждым народу // Умираю, как жить начинал…» Некрасовский герой в «Элегии» приходит к неутешительному выводу: поэт, как и прежде, может найти духовную гармонию лишь с природой, тот же, к кому он обращается, народ — «Увы! Не внемлет… и не даёт ответа…». Рушится вся идеология, все основы мировоззрения, и в душу закрадывается страшная мысль: а не правы ли те, кто говорит, что «страдания народа» — старая тема.
Но что-то не даёт некрасовскому герою согласиться с этим. Его раздирают внутренние противоречия, всё в его мире находится в состоянии дисгармонии, неравновесия, борьбы. Всё в нём постоянно меняется, нет ничего постоянного, ничему нельзя верить: письма со злобой сжигаются «тойже рукой,… котораяс любовью их писала» («Горящие письма»). Отсюда проходящий через всё творчество поэта мотив поиска скорой и лёгкой смерти, вместо бесконечного мучительного сна-умирания: «Один я умираю и молчу…», «Скоро стану добычею тленья // Тяжело умирать, хорошо умереть…», « Жадно желаю скорей умереть…». К концу жизни Некрасова мотив болезни становится автобиографическим. Мучаясь от болезни, он записывает свои собственные мысли:
….я тешусь страшною мечтой,
Что потолок спуститься может
На грудь могильною плитой.
Легко бы с жизнью я расстался
Без долгих мук…
(«Вступление к песням 1876-1877 годов»)
Герой видит перед собой два пласта действительности: он знает, что вельможа не примет ямщиков (« Размышление у парадного подъезда…»), что девушка из « Тройки » за « неряху пойдёт мужика ». Но он видит и её красоту, радуется тому, что «деревенские русские люди» всё же перебороли природную покорность и смирение и пошли в город, не понадеялись, что «вот приедет барин» и всё само собой разрешится.
В этой двойственной природе некрасовского героя кроется причина его веры в народные силы («Вынесет всё, что Господь ни пошлёт!»). Он понимает, что кто-то, пусть это будет и не он сам, сумеет «разбудить народ», что к чьей-то могиле «широкие лапти народные» всё же «проторят пути». Он верит в необходимость совместной борьбы: «.. .каждый в бой иди! А бой решит судьба…» («Элегия»).
Лирический герой своеобразно относится к народу, он не считает, что его следует «поднимать» до своего уровня, но относится к мужику как к равному, он называет своё дело «борьбой за брата человека », объясняет Ване (« Железная дорога »), что мужики — его братья. Единственное, чего он боится, — это то, что он сам ещё не способен воспринимать народную мудрость, он ещё не может отождествить себя с народом («Эту привычку к труду благородную // Нам бы не худо с тобой перенять»).
В творчестве Некрасова появляется новый тип лирического героя, мы видим события его глазами, воспринимаем всё через призму его мировоззрения. Он активно участвует в описываемом, иногда почти полностью сливаясь с автором, иногда, наоборот, полностью дистанцируясь от него. Всё это создаёт целостный образ живого человека, человека противоречивого, развивающегося, постоянно оценивающего себя, не удовлетворённого собой.
