«Мои стихи — моя биография», — писал о себе Есенин. Это ощущение нерасторжимого единства бытия и творчества сопутствовало поэту на протяжении всего его пути — и в жизни, и в литературе. Действительно, лирический герой Есенина очень близок мироощущению автора и, как и всякое творение, в которое вдохнули
жизнь, меняется, обретает новые черты по мере духовного взросления самого поэта.
Лирический герой его ранней поэзии — веселый и бесшабашный парень, радостно и без страха взирающий в будущее. Прямо и просто он выражает свои чувства. Стихи Есенина этого периода изобилуют картинами природы родной Руси. Именно через них поэт раскрывает мир своих чувств; его лирический герой словно растворен в любимой природе:
Родился я с песнями в травном одеяле,
Зори меня вешние в радугу свивали.
Излюбленным образом поэта становится образ пастуха, который чувствует себя дома среди лесов и полей:
Я пастух — мои палаты
Межи зыбистых полей.
Тема бродяжничества, странничества также привлекает поэта в этот период творчества. Его герой стремится обойти вселенную, чтобы напитать душу «березовым молоком» матери-земли, воспевая ее в проникновенных стихах-молитвах:
Как прохожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
Ранняя любовная лирика поэта отличается откровенно языческой чувственностью, для которой не существует никаких запретов. Позже, по мере духовного взросления поэта, в ней звучат уже нотки печали, а в зрелый период творчества любовь предстает перед ним как неумолимая, роковая и грозная сила («Персидские мотивы»).
Переломом в поэзии Есенина становится 1916 год, когда поэт, наивный и неискушенный, окунается в атмосферу большого города с его головокружительными контрастами, соблазнами славы и власти, хмелем предреволюционного брожения умов. Поэт ощущает себя пророком новой религии:
Не устрашуся гибели,
Ни копий, ни стрел дождей, —
Так говорит по Библии
Пророк Есенин Сергей.
В его стихах все чаще встречаются картины зари — символа обновления:
Верю, завтра рано
Чуть забрезжит свет
Новый над туманом
Вспыхнет Назарет.
Есенин наделяет своего героя титанической силой и мощью, он суров, деятелен и активен по контрасту с баловнем родной природы в ранних стихах поэта. Революцию Есенин воспринимает восторженно:
О, Русь, взмахни крылами,
Поставь иную крепь!
…
Довольно гнить и ноять,
И славить взлетом гнусь —
Уж смыла, стерла деготь
Воспрянувшая Русь.
Революция для него — обновляющая, освобождающая, созидающая стихия:
Не губить пришли в мир,
А любить и верить.
В стране происходят разительные перемены, но это, увы, не тот светлый, лазурный мир, не «мужицкий рай», к которому с детства так тянуло Есенина. К поэту приходит разочарование в идеалах революции, он чувствует, что перестает понимать свой народ, а народ — его: «Без меня будут юноши петь, / Не меня будут старцы слушать».
Есенин ощущает, что он чужд новой России. Именно в этот период он пишет свой знаменитый цикл стихов «Москва кабацкая». Лирический герой — гуляка и хулиган, прячущий за беспечностью и удалью растущую тоску и отчаяние. В вине, разгуле он ищет забвения, в его стихах все чаще звучит предчувствие безвременной кончины, появляются мотивы ностальгии. Смена времен года символизирует для него трагический путь одинокого заблудившегося странника в мире, который перестал быть родным и понятным. Лирический герой мучительно переживает этот разлад, его душа — «вся в крови». Прежняя тема бродяжничества наполняется иными, трагическими мотивами — отчужденности и неприкаянности. Ему некуда идти, у него уже нет дома, нет родины:
Да, теперь решено. Без возврата
Я покинул родные поля.
Разлад в его душе усугубляется. Критическое отношение к себе, отчаяние и недовольство собой приводят к тому, что в его стихах появляется чувство отстраненности по отношению к себе и своему творчеству. Появляется тема двойничества, которая достигает своего апогея в поэме «Черный человек», написанной уже в конце жизни:
Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой, —
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.
В конце жизни лирический герой сливается с автором. Поэт предчувствует свою гибель. Итогом его творчества становятся такие
стихотворения, как «Не жалею, не зову, не плачу», «До свиданья, друг мой, до свиданья». В этом прощании поэта слышится полная покорность судьбе. Былой бунтарь смиряется и раскрывает объятия смерти. Она не страшит его, ибо это — желанный отдых от мучительных раздумий, сомнений и неизбежных ошибок, сопутствующих жизни.
