Вы находитесь: Главная страница> Есенин Сергей> Личное, национальное и общечеловеческое в поэзии С.А. Есенина

Сочинение на тему «Личное, национальное и общечеловеческое в поэзии С.А. Есенина»

Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле.
С. Есенин
Сергей Александрович Есенин — истинно русский поэт. Его родная стихия — народная поэзия, русская деревня, рязанские дороги и косогоры, поля и леса. Творчество Есенина очень личностное, пропущенное через сердце и душу, от того, вероятно, напевны, прекрасны и бесхитростны его произведения.
Край ты мой заброшенный,
Край ты мой, пустырь,
Сенокос некошеный,
Лес да монастырь.

В окна бьют без промаха
Вороны крылом,
Как метель, черемуха
Машет рукавом.
Читая стихи Есенина, узнаешь думы, переживания, пристрастия поэта. Недаром он говорил, что вся жизнь его в стихах. Но поэт никогда не замыкался в кругу только личных интересов. Его привлекала жизнь земляков, переживания и радости их. Близко к сердцу принимал Сергей Александрович быт деревни. В стихотворении «Русь», написанном в 1914 году, Есенин с тоской и грустью смотрит на жизнь глубинки, объясняет антинародную суть империалистической войны. Поэту еще сложно до конца понять и оценить все происходящее, но горе и слезы русских женщин ранят его душу.
Повестили под окнами сотские
Ополченцам идти на войну.
Загыгыкали бабы слободские,
Плачь прорезал кругом тишину.
Затомилась деревня невесточкой —
Как-то милые в дальнем краю?
Отчего не уведомят весточкой, —
Не погибли ли в жарком бою?
Глубоко и искренне Есенин любит Россию, принимая ее такой, какая она есть. Поэту не нужно приукрашивать родину, она мила ему в любом обличье. Скорее даже так: чем беднее и безрадостнее пейзаж, тем трепетнее и нежнее бьется сердце автора.
Полюбил я серых журавлей
С их курлыканьем в тощие дали,
Потому что в просторах полей
Они сытых хлебов не видали.

Только видели березъ да цветь.
Да ракитник, кривой и безлистый,
Да разбойные слышали свисты.
От которых легко умереть.
Обновление России, ее выход из нищеты и темноты поэт наблюдает с восторгом. Ему хочется видеть счастливых и благополучных соотечественников, потому-то так радостно и оптимистично начинают звучать его стихи 1918-1920 годов.
Сойди, явись нам, красный конь!
Впрягись в земли оглобли.
Нам горьким стало молоко
Под этой ветхой кровлей.

Верьте, победа за нами!
Новый берег недалек.
Волны белыми когтями
Золотой скребут песок.
А потом действительность испугала поэта — слишком много крови и горя увидел он вокруг. Не мог, да и не хотел понять рациональности происходящего. Гуманист по сути своей, Есенин не желал примириться с творящимся вокруг злом. Ему близки общечеловеческие ценности: свобода, жизнь, любовь, в окружающем мире он видел попрание этих истин. В стихотворении «Письмо к женщине» поэт объясняет свое смятенное состояние.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был, как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.

Не знали вы,
Что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму —
Куда несет нас рок событий.
Но уйти от действительности не удавалось, она настигала всюду. Ни творчество, ни любовь, ни Родина — ничто не могло заслонить поэта от решения возникших проблем.
Для Есенина деревня — большая общенациональная тема, патриотическая и глубоко личная. Поэтому так горько и тяжело он переживает все трудности, выпавшие на долю русского мужика. Грустно и тоскливо звучат стихи 1924-1925 годов. Удивительно в унисон его настроению и состояние окружающей природы: «метель плачет», «саваном покрыта» родная сторона. Поэт не хочет мириться с этой новой действительностью. Так много было надежд, и ничего не сбылось. Он предпочитает уйти, не видеть очередных бед и страданий вокруг. На это не осталось душевных сил.
Пророчеством звучит последнее стихотворение, написанное кровью, может быть, не случайно.
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей,—
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.