Творчество великого русского поэта Н. А. Некрасова представляет собой яркий пример слияния мастерства большого художника и позиции гражданина — сына своей Родины. Следуя традициям, восходящим к творчеству поэтов-декабристов и продолженным затем Пушкиным и Лермонтовым, Н. А. Некрасов уделяет большое внимание предназначению поэта и поэзии, их роли в жизни общества.
Кюхельбекер первым до Пушкина и Лермонтова назвал поэта пророком. Положение пророка призывало поэта находиться над толпой в борьбе за идеалы свободы, добра и справедливости, не обращая внимания на нападки…
Пушкин, близкий к декабристским кругам, после разгрома восстания 1825 года написал своего «Пророка», близкого по духу кюхельбекеровскому. Глас Бога взывает к поэту:
Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
Идут годы. Когда наступает пора творческой зрелости М. Ю. Лермонтова, его пророк уже другой. Он также наделен Божьим даром всевидения, но если пушкинский пророк идет к людям, стремится донести до них близкие поэту идеалы, то лермонтовский бежит от людей в пустыню. Видя их пороки, он не находит в себе сил для борьбы.
Поэт Некрасов — это пророк, которого к людям «послал бог гнева и печали», его путь тернист. Поэт проходит этот путь, негодуя и обличая. Его лира карает. Поэт понимает, что снискать всеобщую любовь таким образом невозможно:
Его преследуют хулы:
Он ловит звуки одобренъя
Не в сладком рокоте хвалы,
А в диких криках озлобленья.
Но его позиция («Не может сын глядеть спокойно на горе матери родной») есть позиция поэта-гражданина, продолженная потом толстовским «Не могу молчать!».
Наиболее полно некрасовское кредо изложено в стихотворении «Поэт и гражданин» (1856). Написанное в форме диалога, оно представляет собой полемику с широко распространенными в то время взглядами на искусство как на нечто возвышенное, чуждое земным страданиям:
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Эти пушкинские строки из стихотворения «Поэт и толпа» противоречат его же словам о поэте как о пророке, призванном «глаголом» жечь сердца людей. Но это кажущееся противоречие. Поэт ведет диалог с самим собой. «Нет, ты не Пушкин»,— говорит Некрасов-гражданин Некрасову-поэту, не смея оценить свой стихотворный талант выше пушкинского гения и делая вывод, что его, Некрасова, главное предназначение — быть гражданином:
А что такое гражданин?
Отечества достойный сын.
Идеал поэта, борца за свободу, рисует Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо» в образе Гриши Добро- склонова, которому «судьба готовила путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь».
Прототипом Гриши Добросклонова является, безусловно, Добролюбов, о котором Некрасов в стихотворении, посвященном третьей годовщине его смерти, сказал:
Какой светильник разума угас!
Какое сердце биться перестало!
В произведениях Некрасова очень часто встречаются размышления о Музе, которая вдохновляла его творчество и которой он служил: «Муза», «Вчерашний день, часу в шестом…», «Угомонись, моя Муза задорная!», «О Муза! Я у двери гроба…».
Но строки из стихотворения «Элегия» — суть творчества Некрасова:
Я лиру посвятил народу своему,
Быть может, я умру, неведомый ему,
Но я ему служил — и сердцем я спокоен…
