Осудить бездеятельность и оправдать деловитость — такую задачу ставил себе автор в «Обломове». Образы Ильи Ильича Обломова и Андрея Ивановича Штольца приобрели типичные черты, и само слово «обломовщина» стало нарицательным.
Чтобы понять мотивацию поступков человека, надо обратиться к его детству, то есть к тому периоду жизни, когда в нем закладываются основные черты характера, могущие потом влиять на всю жизнь в целом.
Маленький Илюша родился и вырос в селе Обломовке. Родители его были потомственные дворяне, которые придерживались патриархальных традиций. В семье было два пристрастия: еда, которая превратилась в культ, и послеобеденный сон — тоже своеобразный культ. Труд был главным врагом обитателей Обломовки, наказанием, которого при каждом удобном случае всеми силами избегали. Эта ленивая, спокойная, беззаботная жизнь ничем не нарушалась, разве что болезнями и мелкими ссорами. Да и как иначе. Ведь членам помещичьей семьи не надо было зарабатывать на жизнь, они бездельничали, за них работали крепостные крестьяне. В этой атмосфере и вырос Обломов. Автор отмечает, что в детстве мальчик был подвижным и любознательным, но все его поползновения на самостоятельность пресекались матерью и няньками. Даже чулки ребенку надевал Захар. Жизнь не изменилась и во время учебы. Учение, по представлениям родителей, было нужно только для повышения по службе. В остальном толку от него не видели. Поэтому Илюшеньку, во избежание переутомления, всячески ограждали от умственной деятельности. Мальчик скоро понял, что приказывать гораздо удобнее, чем что-либо делать самому. Со временем он стал сонным, апатичным и неприспособленным к жизни, как и все члены его семейства. Но он сохранил чистые душевные помыслы, нравственные идеалы.
Воспитание Штольца отличалось от воспитания Обломова. Отец его был немцем, мать русской дворянкой. От отца он перенял трудолюбие и практичность, свойственные всем немцам, а от матери получил богатое духовное наследство: любовь к музыке, поэзии, литературе. Отец Андрея дал ему то воспитание, которое сам получил от своего отца. Он обучил его всем практическим наукам, рано заставил работать и отослал от себя закончившего университет сына, как с ним поступил в свое время его отец.
Поэтому если в самом начале жизни у Обломова лежали прозябание и сон, то у Штольца — энергия и жизнедеятельность. Их различия можно увидеть уже из портретов. Если говорить про Обломова, то «это был человек лет тридцати двух- трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно- серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица». А вот описание Штольца: «Он весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь… цвет лица ровный, смугловатый и никакого румянца; глаза хоть немного зеленоватые, но выразительные». Один не может не вызывать симпатии мягкостью и мечтательностью натуры, отразившимися и на лице, другой восхищает твердостью и целеустремленностью, читаемыми во всем облике. Различается и духовная жизнь героев. Несмотря на то что Обломов бездеятелен, духовная жизнь его довольно богата. Воображение стало любимым спутником его жизни. Только в мечтах он воплощает богатые, глубоко зарытые способности своей души. Штольц, как человек действия, не находит времени и места для бесплодных мечтаний. Он отвергает все, что «не подвергалось анализу опыта практической истины». Душевно Штольц спокоен, у него есть цель, и он действует согласно этой цели. В этом смысле он удовлетворен жизнью.
Обломов боится трудностей. Для того чтобы решить самые насущные проблемы, нужно приложить умственные усилия. Но к этим усилиям Обломов не привык. Его принцип — пусть все идет так, как идет, «авось все уляжется». Он старается переложить дело на другого, лишь бы не делать его самому. При этом он и мысли не допускает, что его способны обмануть.
Штольц ни на кого не перекладывает своих дел, он все стремится сделать сам и подталкивает к этому Обломова. Правда, все его попытки растормошить Обломова разбиваются о его лень и невозмутимость. Тем не менее эти два таких противоположных человека очень дружны. И вряд ли дело лишь в бравшей начало из детства привязанности. Если привязанность Обломова к Штольцу можно объяснить его нуждой в сильном деловом человеке, который всегда способен прийти на помощь, то чем объяснить привязанность Штольца к Обломову? Думаю, что на этот вопрос можно ответить характеристикой, которую дает Андрей Штольц Обломову: «Это хрустальная, прозрачная душа; таких людей мало, они редки, это перлы в толпе!» Тем более ему хотелось спасти друга, оживить его. Когда Штольц говорил о друге с Ольгой, он надеялся, что она сумеет расшевелить Обломова, вылечить его. На первый взгляд ей это удалось. («Встает он в семь часов, читает, носит куда-то книги. На лице ни сна, ни усталости, ни скуки. На нем появились даже краски, в глазах блеск, что-то вроде отваги или по крайней мере, самоуверенности».) Обломов стал выполнять поручения Ольги, ездил с дачи в город, меньше лежал на диване, даже сбросил свой халат, который стал своеобразным символом его лени. Но инертность оказалась сильнее его любви. Они с Ольгой совсем разные люди. Любовь для Обломова, как и вся жизнь, — спокойное прозябание, прогулки по саду, гуляние под руку. Но эта жизнь не устраивала Ольгу. Ее беспокойная и деятельная натура требовала действия, которое она могла найти только в таком человеке, как Штольц. Штольц, в свою очередь, искал женщину, равную ему по взглядам и силе характера. Семейная жизнь Штольцев способствует гармоничному взаимообогащаю- щему развитию обоих супругов. Андрей успокоился, он всем доволен; правда, Ольгу мучают сомнения: что дальше? неужели жизненный круг замкнулся?
Но и Обломов не одинок. Он подсознательно искал себе жену не как равного себе товарища, а как жену-магь. Такой женой стала для него Пшеницына, для которой он предмет обожания и самоотверженной заботливости. Правда, под властью любящей и трудолюбивой Пшеницыной происходит духовное и физическое угасание Обломова.
Обломовщина и штольцевщина — два противоположных мира, два полюса жизни. Цель в жизни Обломова — жить спокойно. Трудиться, он считает, бесполезно, все равно толку не будет. Такой образ жизни не следует брать за образец, ведь герой в конце концов деградирует. Жизнь для Штольца — труд. Но труд этот очень уж прост, а потому скучен. Для полноценной жизни важно все: взлеты и падения, горести и радости. В жизни Штольца этого нет, она удручающе однообразна. Ни обломовщину, ни штольцевщину нельзя назвать полноценной жизнью, истина лежит где-то посередине между этими двумя образами жизни.
