Вы находитесь: Главная страница> Карамзин Николай> "Парадоксы чувствительности" (по повести Н. М. Карамзина "Бедная Лиза")

Сочинение на тему ««Парадоксы чувствительности» (по повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза»)»

В окнах экскурсионного автобуса мелькают площади, улицы, величественные особняки и маленькие уютные, можно сказать, аккуратные домики. Вдалеке сверкают на солнце золоченые купола церквей. Голос экскурсовода монотонно рассказывает о литературной жизни старой Москвы. Но мне почему-то скучно. Мало что затрагивает душу, многое уже известно, а что-то, я бы сказала, стало неотъемлемой частью памяти. Вот памятник Пушкину на Тверской, дом-музей Ф. М. Достоевского, квартира, где жил юный Лермонтов, сад, в котором любил гулять Н. В. Гоголь.

В правые окна автобуса стали видны стены какого-то монастыря. Еще немного — и.перед нами два пруда. «Этот берег маленького пруда близ Симонова монастыря связан с именем бедной Лизы. По воле писателя, основоположника русского сентиментализма Н. М. Карамзина здесь провела и окончила свои дни бедная Лиза…».

Экскурсовод уже говорила о чем-то другом, автобус мчался вперед, а я вся ушла в свои мысли, в воспоминания. Н. М. Карамзин «Бедная Лиза». Когда это было? Давно. Конец восемнадцатого столетия. Сентиментальная повесть, рассказывающая о бесхитростной истории любви, доказывавшей в общем-то очевидную истину — «и крестьянки любить умеют». Кто же такая Лиза? Чувствительная поселянка, промышлявшая вязанием чулок, продажей цветов и ягод. И вот первый раз в своей жизни Лиза испытывает чувство любви. Она не читала никаких романов, и ей не приходилось раньше переживать этого чувства даже в воображении. Поэтому сильнее и радостнее открывалось оно в сердце Лизы при ее встрече с Эрастом. Мне вспоминается, с каким необыкновенным возвышенным чувством описывал автор первую встречу молодых людей, когда Лиза угощала Эраста свежим молоком. «Незнакомец выпил — и нектар из рук Гебы не мог показаться ему вкуснее». Лиза влюбляется, но вместе с любовью приходит и страх, она боится, что гром убьет ее, как преступницу, ибо «исполнение всех желаний есть самое опасное искушение любви». Я как бы прочитываю повесть заново. И вижу не только чудесную возвышенную любовь, красивую сказху, но и человеческую трагедию. Бедная Лиза не подозревала возможности ошибки, обмана, коварства со стороны своего избранника. Она отдалась чувству с доверием и наивностью ребенка. Вот она провожает Эраста на войну, вот случайная встреча — и недавний возлюбленный выпроваживает Лизу из кабинета. Что же случилось с героем, не он ли был безумно влюблен, или то, что произошло с Лизой, — игра?

Цепь событий приводит к тому, что Эраст, проигравшись в карты, должен жениться на богатой вдове, а Лиза, покинутая и обманутая, бросается в пруд. Злодей ли он? Когда я читала повесть первый раз, я думала только так, не хотела слушать ничего, что говорили в оправдание поступка Эраста. А говорили, что он всего-навсего слабый человек, что во многом виноваты среда, общество и даже сама Лиза. А вот сейчас, когда экскурсия по литературным местам Москвы и упоминание экскурсовода о Симонове монастыре и Лизином пруде заставили меня еще раз вспомнить повесть Карамзина и еще раз задуматься над вопросами, которые задавал и сам автор, и его читатели, я думаю, что смогу по-иному ответить на них. Эраст — вовсе не коварный соблазнитель. Он, мне кажется, пережил тоже трагедию, и неизвестно, что труднее: жить и вспоминать о безумном чувстве прекрасной возвышенной любви или умереть. Ведь герой оказался жертвой своих чувств. Именно встреча с Лизой пробуждает в нем чувствительность. «Красота Лизы при первой встрече сделала впечатление в его сердце… Ему казалось, что он нашел в Лизе то, чего сердце его давно искало». Повествователь говорит, что Эраст был до конца жизни своей несчастлив. Узнав о судьбе Лизиной, он не мог утешиться и почитал себя убийцею. Да, перед нами не только сентиментальная история бедной Лизы. Перед нами трагедия любви, любви Лизы и Эраста. Карамзин не просто открыл человеческие чувства, он исследует и воспевает парадоксы чувствительности, то есть все странности душевного мира человека.

И еще мне вспоминается, как часто повествователь, человек, по-моему, очень чувствительный, не колеблясь, оправдывает Лизу и сострадает Эрасту. Он постоянно стремится переложить ответственность с героев на провидение. «В сей час надлежало погибнуть непорочности». А ведь если в несчастьях, постигших Лизу и Эраста, провидение виновато больше, чем они сами, то осуждать их бессмысленно. О них можно только сожалеть. Именно поэтому важны нам судьбы героев. Их история не наставление: это хорошо, а это плохо. Герои приносят и повествователю, и читателям радость сострадания, необыкновенную чувствительность, слезливость. Мир Карамзина наполнен душевностью (и здесь велика роль рассказчика, почти влюбленного в героиню и мечущегося, подобно ей).

«Ах! Я люблю те предметы, которые трогают мое сердце и заставляют меня проливать слезы нежной скорби!» Так повторяю я вслед за Н. М. Карамзиным, которому благодарна за удивительную сентиментальную повесть «Бедная Лиза», заставляющую даже через века быть чувствительными и сострадательными. Любовь, вера в спасительность собственного чувства, холод и враждебность жизни, осуждение общества, канонизация и поклонение — со всем этим N:bi можем встретиться, если перелистаем страницы произведений русской литературы, и не только XIX в., но и века двадцатого.

Судьба бедной Лизы, пунктирно намеченная Карамзиным, прочно вошла в русскую литературу. Вспомните пушкинские повести «Станционный смотритель», «Барышня-крестьянка», романы Достоевского «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и, наконец, Катюшу Маслову из романа Толстого «Воскресение».

Кто они — «бедные» Лизы, Дуни, Сони, Катерины, Анны? Страдалицы, святые, жертвы общества, грешницы, блудницы? Это вечный спор. И не случайно он продолжается и в наши дни, но к разгадке тайны бедной Лизы так и не приводит.

Не подходите к ней с вопросами, Вам все равно, а ей — довольно: Любовью, грязью иль колесами Она раздавлена — все больно.