Господин Некрасов много принес жертв временному элементу поэзии, но жертвовал ему не из рутины, не из расчета, не из увлечения чуждым авторитетам, а с полной свободой сознания, вследствие своей организации и склада своего таланта. Он не кидал грязью в алтарь чистой поэзии, но всегда подходил к нему с любовью и благоговением, даже преувеличивая свои слабости и считая себя более недостойным жрецом, чем он был им в самом деле. Он не издевался над высшими проявлениями вечного в поэзии и всегда был готов ответить на призыв Музы, куда бы она его ни увлекала. Оттого мы видим и постоянно будем видеть в Некрасове истинного поэта, богатого будущностью и сделавшего достаточно для будущих читателей. Даже многие из его преднамеренно-наставительных стихотворений нам нравятся, ибо они созданы без усилий и притянутой мысли, — мы очень хорошо знаем, что срок их славы недолог, но и за временное их влияние остаемся вполне благодарными.
Этими стихотворениями он привил несколько дельных мыслей в обществе, ими развивает он массы людей малоразвитых и непривычных к пониманию поэзии. В них он был прям и искренен, ими достигну л всего, что только можно было достигнуть с таким слабым орудием. Но не в дидактике значение Некрасова как поэта настоящего, поэта прочного. Это значение приобрел он энергией своего таланта, рядом картин, достойных кисти мрачного Рембрандта, сотнею строк, исполненных жизни и крови, запечатленных всегда свежим, всегда славным творчеством.
1856 А. В. Дружинин (Из статьи «Стихотворения Некрасова» )
Некрасов, как поэт, давно приобрел заслуженную любовь русской публики, и первое издание его стихотворений, раскупленное с неимоверной быстротой, доказывает это как нельзя лучше. Но в нашей критике произведения даровитого поэта до сих пор вызывают довольно разноречивые толки. Чисто эстетическая критика к нему не благоволит очевидно и еще не очень давно г. Аполлон Григорьев… объявил, что в поэзии Некрасова «чувствуется какая-то сила, но сила грубая и необработанная». Несомненно, однако же, то, что Некрасов открыл в нашей поэзии новую струю, которая ни у кого не пробивалась с такой полнотою и энергией, и за это он пользуется глубочайшим сочувствием критиков-публицистов по преимуществу. Эта новая струя есть реальный и социальный элемент в его поэзии… Любовь к ближним, низко стоящим в общественной лестнице, сила гражданского чувства и, наконец, замечательное чутье природы, быстро схватывающее все ее рельефные черты, — вот что дает притягательное свойство поэзии г. Некрасова. Эти стороны особенно ценит в нем молодое поколение. А. Пятковский
(Из рецензии на стихотворения Некрасова. Книжный вестник. 1861. № 24)
Некрасова, как поэта, я уважаю за его горячее сочувствие к страданиям простого человека, за честное слово, которое он всегда готов замолвить за бедняка и угнетенного. Кто способен написать стихотворения «Филантроп», «Эпилог к ненаписанной поэме», «Еду ли ночью по улице темной», «Саша», «Живя согласно с строгою моралью» , — тот может быть уверен в том, что его знает и любит Живая Россия. (Русское слово. 1861. №11) Д. Писарев
Много уже было и много еще будет впереди толков о Некрасове, много «определений» его таланта, определении самых разнообразных — всех и не перечтешь! Мы возьмем только крайности: одни, вознеся его выше облака ходячего, соорудили ему почти что пьедестал гения, другие низводили его чуть ли не на степень плохого версификатора. К числу последних, конечно, принадлежали поклонники так называемого чистого искусства, для которых желчное вдохновение поэта грустными явлениями обыденной жизни казалось преступлением.
Муза Некрасова, говоря его же словами, — «муза мести и печали», и мы любим и чтим эту злобно-скорбящую музу. Такой поэт, как Некрасов, был нам нужнее всего. Его благородно-резкое, нельстивое слово, вместе с немногими и другими голосами и пропагандой Белинского больно царапало наши отупевшие от апатического сна нервы, хватало за болезненные струны нашего сердца и поддерживало в нас, насколько это было возможно при обстоятельствах времени, энергию. И Некрасов понял смысл своего призвания и служил ему неизменно, не уклоняясь в стороны, не делая никаких уступок и не увлекаясь ложными, хотя и блестящими призраками.
В основе всех задушевнейших произведений Некрасова лежит горячая и искренняя любовь — и, заметьте, любовь гражданская, что составляет главную характеристическую черту Некрасова. Некрасов — поэт-гражданин. Одна только эта горячая любовь и вызывает его слезы, и скорбь, и желчь, и насмешку. Главная причина его скорби — это отсутствие того идеала, к которому стремится поэт всей душой… Сам Некрасов более всего склонен видеть в себе сатирика, и только сатирика. Мы думаем совершенно наоборот: сатирик-то он именно меньше всего, — он поэт, крепко приросший к почве русской жизни, поэт, сросшийся с нею до того, что вне для него ничего не существует, что каждая ее рана, боль и скорбь есть и его рана и скорбь; каждая надежда есть в то же время и его надежда. (Русское слово. 1861. № 12) В. Крестовский