Один из самых страшных эпизодов в романе — рассказ о том, как Соня, спасая от голодной смерти мачеху и ее детей, впервые пошла на улицу: «И вижу я, этак часу в шестом, Сонечка встала, надела платочек, надела бурнусик и с квартиры отправилась, а в девятом часу и назад обратно пришла… Тридцать целковых выложила. Ни словечка при этом не вымолвила… а взяла только… платок… накрыла им совсем голову и лицо и легла на кровать к стенке, только плечики да тело все вздрагивают…»
В глазах общества Соня становится презираемым, падшим существом — она принуждена получить желтый билет (выдаваемый проституткам вместо паспорта) и жить отдельно от своей семьи по требованию квартирной хозяйки; Лебезятииков заявляет, что не может находиться под одной крышей с «таковской», Лужин называет се в своем письме к Пульхерин Александровне девицей «отъявленного поведения». Но и для Мармеладова, горячо любящего свою дочь, и для Раскольникова, сочувствующего Соне, очевидно, что девушка, какие бы обстоятельства ее пи оправдывали, виновна в тяжком грехе. Отец в пьяном бреду предается каким-то болезненным и восторженным мечтаниям о том, как Бог простит Соню в день Суда, а Раскольников повторяет вслед за Соней, что она «великая грешница», говорит с жестокой прямотой, что лучше бы ей было «головой в воду и разом покончить».
Но Достоевский, защищая свою героиню, противопоставляет «букве» библейских заповедей «дух» евангельского учения. В ее «падении» автор видит высокий подвиг сострадательной и жертвенной любви, он прибегает к сопоставлению «Сонечкина жребия» с крестными муками Христа.
Однако Соня не пассивная жертва злой судьбы — подобно Христу, она губит себя сознательно, делает вполне определенный нравственный выбор.
Достоевский рассматривает самые страшные, самые «крайние» ситуации, обнажающие подлинное лицо человека, суть его «натуры».
