Я хочу вам рассказать о книге моего любимого писателя Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», которая стала для меня одним из лучших учебников жизни. Каждый раз, перечитывая это прекрасное произведение, я не перестаю удивляться тому мастерству, с каким Достоевский раскрывает души человеческие. Конечно, хотелось бы сказать и о «Бедных людях», о книге, ставшей как бы предисловием ко всему дальнейшему творчеству, и о романе-трагедии «Идиот», который сейчас признается не только великолепным художественным произведением, но и в каком-то смысле учебником медицины, и о пророческих «Бесах», и о «Братьях Карамазовых», главный герой которых Алеша Карамазов определяется как логически завершенный идеал всего творчества писателя. Но, к сожалению, данная тема не предоставляет такой возможности. «Преступление и наказание» же я считаю самым ярким произведением, чем и обусловлен мой выбор.
Мне кажется, что, если принять точку зрения Достоевского, предельно четко выраженную в этом романе, он из самого «трудного» в мире классика перейдет в разряд самых любимых и почитаемых.
Но может возникнуть вопрос: а как же произведения других писателей, которые тоже считали одной из главных целей своего творчества «исследование души человеческой»? И этот вопрос решен для меня. Никто из предшественников и последователей Достоевского не сумел, как мне кажется, показать болезненную и израненную душу, что стало основополагающим моментом у этого великого психолога. Конечно же, произведения Достоевского интересны и теми сложнейшими проблемами жизни России середины прошлого века, которые поднимает писатель. Но все же главная заслуга и величие гения Достоевского в том, что он поставил и попытался решить такие глобальные вопросы, как жизнь и бессмертие, добро и зло в окружающем мире, вера и безверие, соотношение личности и общества и так далее. Важным для меня еще является и то, что Достоевский считал себя православным писателем с православным мировоззрением: вера во Христа стала для него отправной точкой.
Уже после каторги Достоевский писал: «Я — дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки». И вот в этих сомнениях, колебаниях он выработал свой «символ веры», сложившийся в те минуты, когда он был «совершенно спокоен» и чувствовал, что любит и «другими любим». Сущность этого «символа» сводилась к следующему: «Верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но… не может быть». Отсюда и проблематика его произведений. В «Преступлении и наказании» перед нами, по словам автора, «психологический отчет одного преступления». Но Достоевский поставил себе задачей «показать православную точку зрения». Это, на мой взгляд, и должно быть отправным моментом в исследовании произведения: роман, я думаю, надо рассматривать, исходя из ортодоксальных критериев оценки того или иного факта. Так, наиболее интересным мне кажется анализ, которому писатель подвергает все мысли, чувства и действия своих героев. Он заставляет нас задуматься!
Мы видим людей с их страстями, переживаниями, добрыми и злыми сердцами. На примере же Раскольникова автор раскрыл все семь стадий совершения преступления. Пожалуй, единственный случай во всей русской литературе. Возникает вопрос: вечен ли нравственный закон и может ли человек посчитать себя не «тварью дрожащей» и преступить его?
У нас на глазах происходит полное превращение Родиона Раскольникова из человека честного в преступника, нарушителя не только юридического земного закона, но и нравственного, данного свыше. Сначала, согласно догматам православия, а соответственно и выводам Достоевского, происходит огорчение ума и сердца. Действительно, в разговоре с Соней Раскольников скажет: «Сердце злое у меня». Это будет единственным обоснованием, которое она примет.
Очень часто можно услышать, что одним из важнейших факторов, повлиявших на совершение главным героем преступления, была окружающая среда, влияние Петербурга. Конечно, этого нельзя отрицать, но сам Достоевский, как бы заранее отвергая такое мнение, в споре о «воззрениях социалистов» говорит устами Разумихина: «Все у них потому, что «среда заела», — и ничего больше!» Итак, преступление стало возможным не из-за влияния внешних факторов, а из-за состояния души самого человека.
Вторым этапом Достоевский называет появление греховной линии (по-церковному, «прилога»).
В романе об этом свидетельствуют постоянные упоминания автора о том, что «как будто кто-то ему (Раскольникову) подслуживается», а также разговор студента и офицера в кабаке об Алене Ивановне. Таких событий до совершения преступления было довольно много, что и приводит героя к этапу третьему — собеседованию с греховным помыслом. Этот период занимает, пожалуй, наибольшее временное пространство из уже перечисленных. Ему посвящена половина первой части. А самым значимым фактором, как мне кажется, надо считать теорию Раскольникова, получившую свое отражение в статье, которую никак впоследствии не могла понять мать Роди, пожилая женщина, воспитанная в духе «старой» нравственности. Именно в этой статье мы находим отголоски тех духовных исканий, которые мучают главного героя.
Вскоре началось «услаждение» мыслью — четвертый этап любого преступления. Здесь Раскольников и почувствовал, что обратного пути ему уже нет: «как будто его кто-то взял за руки и потянул за собой неотразимо, слепо, с неестественной силой, без возражений, точно он попал клочком одежды в колесо машины и его начало в нее втягивать». Тут опять «не рассудок, так бес» послужил ему: все происходило помимо его желания так, как надо. И он переступил черту… Пять следующих частей полностью посвящены анализу двух этапов: того, что Достоевский в названии обозначил союзом «и», и самого наказания. Под «и» подразумеваются те отзвуки, которые появляются после совершения какого-либо преступления.
Но все же глас Божий в виде угрызений совести, например, повсеместно присутствует рядом с каждым человеком.
Так, для Раскольникова представителями Господней правды становятся Соня и Порфирий Петрович, пробуждающие в нем добрые человеческие качества и возрождающие его еще не мертвую душу. Не случайно именно Соня и ее призывы обратиться к Евангелию действуют на Раскольникова. Только благодаря истине, проповедуемой ею, для главного героя «все, даже преступление его, даже приговор и ссылка, казались каким-то внешним, страшным, как будто даже и не с ним случившимся фактом». Но нельзя забыть и о последнем этапе — наказании. Как известно, оно бывает трех видов: юридическое, муки совести и «каинова печать». Первые два вида практически не затронули Раскольникова, свои действия он оправдал и по совести, и по уму. Но «каинова печать отверженности» не может миновать никого! «Одно новое, непреодолимое ощущение овладевало им все более и более, почти с каждой минутой: это было какое-то бесконечное, почти физическое, отвращение ко всему встречавшемуся и окружающему, упорное, злобное, ненавистное…» И это наказание так же, как и действия Сони, подтолкнуло Раскольникова к признанию… Таким образом, для меня это не только исследование, но и интересный факт, помогающий во многом разобраться в себе, в своей душе. А это подчас бывает во многом важнее всего остального.
