Вы находитесь: Главная страница> Есенин Сергей> Русь советская в стихах С.А. Есенина

Сочинение на тему «Русь советская в стихах С.А. Есенина»

Есенин не был для большевиков только чистым «попутчиком», как они его окрестили впоследствии. Он родился в семье «трудового» крестьянина, когда-то в Москве он даже был некоторое время рабочим в типографии знаменитого издателя И. Д. Сытина, то есть пролетарием. «Рабочая жизнь» и участие в борьбе за революцию привели его однажды даже под надзор царской полиции.
Поначалу стихия переустройства народной жизни по прописям коммунистов всецело завладела Есениным после Октябрьской революции. Он всем сердцем хотел «быть певцом и гражданином… в великих штатах СССР». У поэта не было конъюнктурных соображений, заработать на «кабацкой» лирике он мог повсюду, но выбрал себе в единомышленники именно большевиков, потому что они ближе всего подходили ему по «революционному духу»: «земля — крестьянам!».
Главное место в творчестве Есенина принадлежит теме родины, большой и малой, но к концу короткой жизни поэта эта тема приобретает драматические оттенки. Единства мироощущения больше нет:
Остался в прошлом я одной ногою…
Скольжу и падаю другою.
Прежде неделимый поэтический мир Есенина делится на «Русь Советскую» и «Русь уходящую». Поэт еще пытается вновь слить вместе два непримиримых мира:
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».
Но что-то не задается в судьбе, нет прежней напевности и в стихах, из которых неологизмами выпирает чуждая языковая стихия. В новой Руси «крестьянский комсомол» под гармошку наяривает агитки «Бедного Демьяна», а автор скрепя сердце «приемлет все». Поэту жалко «Руси уходящей», с горя разве что теперь он, «задрав штаны, побежит за комсомолом». Ведь у крестьян теперь — «глаза печальнее коровьих». Старый мир — «красногривый жеребенок», «милый, смешной дуралей», еще
… Не знает, что живых коней
Победила стальная конница.
В стихах Есенина все чаще появляется глубокое разочарование и выплывают желчные насмешки над собой, простодушным: новая жизнь скроена не по меркам русского человека, как английский «кепи» на затылке и лайковая перчатка на мозолистой руке. Есенин возвращается в «золотую бревенчатую избу», мысленно покидает город. Что поделаешь — «отговорила роща золотая», в душе поэта звучат уже осенние мотивы:
Язык сограждан стал мне как чужой,
В своей стране я будто иностранец.
Страна Советов только что победила последних врагов — белогвардейцев, белоказаков, белополяков, басмачей, а потом выгнала японцев. Положила тело Ленина в мавзолей для грядущего воскрешения. НЭП только что накормил голодных. Все упиваются великой победой над «Русью уходящей», а измученный ностальгией Есенин попадает в психоневрологическую клинику: «Друг мой, друг мой, / Я очень и очень болен…» — «Как рощу в сентябрь, осыпает мозги алкоголь». К поэту темными ночами приходит «Черный человек» из зеркала, в котором ночным кошмаром отражается прошедшая жизнь поэта.
В гостинице «Англетер» Есенин кровью пишет:
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
И кончает счеты с жизнью. Владимир Маяковский, антипод Есенина, тогда еще лишенный раздвоения в душе, бежавший всецело впереди революции, напишет стихотворную эпитафию на смерть Есенина, бросив упрек:
В этой жизни
помереть
не трудно.
Сделать жизнь
значительно трудней.
Через пять лет и он в сходных условиях покончит с собой. Скандальные версии о насильственной гибели обоих поэтов не подтвердятся даже после того, как «Русь советская» под шумок перестройки уйдет в небытие и в активы зарубежных банков вместе с золотым запасом страны и сбережениями своих граждан, а богатства национальных недр уплывут с молотка за рубеж. Но главным богатством останется духовное наследство русской культуры.