В романе «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевский рассматривает проблему греха с позиций православной этики. Согласно христианскому вероучению, грех — это не только пре¬ступление против морального закона, но и преступление против Бога, нарушение его заповедей. С этой точки зрения главные герои романа — бывший студент Родион Раскольников и живу¬щая «по желтому билету» Соня Мармеладова — в равной степе¬ни виновны. Раскольников, создавший «теорию», допускающую «кровь по совести», убивает старуху-процентщицу и ее сестру; Соня, спасая «мачеху злую и чахоточную» и ее детей от голод¬ной смерти, продает себя на панели. При этом мотивом, застав¬ляющим героев Достоевского переступить роковую «черту», является сострадание, любовь к ближнему. Применима ли кате¬гория греха к тому, что совершают эти «убийца и блудница»? Совершает ли тяжкий грех Раскольников, является ли «великой грешницей» Соня?
Автор ставит каждого из своих героев перед лицом такой ситуации, когда выполнение одной заповеди («Возлюби ближ¬него своего») невозможно без нарушения других моральных запретов («Не убий», «Не прелюбодействуй»); Соня и Расколь¬ников не могут оставаться равнодушными к чужому страданию, любовь к ближнему неотвратимо требует от них совершения смертного греха.
Путь Раскольникова к преступлению начинается именно с идеи сострадания. Больше всего его удручает не собственная нищета, а боль и унижение близких. Сестра Раскольникова, Дуня, вынуждена служить гувернанткой, терпеть незаслужен¬ные обиды; мать слепнет над вязанием косынок, зарабатывая гроши. Раскольников винит в мытарствах сестры и матери преж¬де всего себя, с ужасом думает о повторении «Сонечкина жре¬бия» в жертве сестры, готовой ради брата выйти замуж за, «ка¬жется, доброго» господина Лужина. Символом беззащитных существ, гибнущих в мире лужиных, свидригайловых, клопштоков, бессердечных домовладельцев и ростовщиков, стано¬вится в романе забитая до смерти клячонка из сна Раскольни¬кова. Он испытывает гнев и стыд от сознания того, что не может защитить мать и сестру — от Лужина, девочку на бульваре — от «жирного франта», бедную клячонку — от ее истязателей.
Но Раскольников не просто преступник «от отчаяния» — он преступник-мыслитель. В своих философских построениях он стремится преодолеть религиозные и нравственные догмы, до¬казать себе, что моральные запреты и боязнь преступить закон — это «предрассудки, одни только страхи напущенные», что тео¬ретический «принцип», запрещающий применять насилие, оборачивается злом, если не позволяет защитить добро. «Я не человека убил, я принцип убил», — лихорадочно размышлял Родион Романович после совершения преступления.
Мысль о том, что не всякое убийство является преступлени¬ем, становится его излюбленной идеей. Герой вновь и вновь воз¬вращается к этой мысли, многократно ее обосновывая и ища в ней нравственную опору. Бывают ситуации, рассуждает Рас¬кольников, когда преступление является таковым только юри¬дически, а не по сути, и человек не только «право имеет», но и «обязан» совершить его: «Одна смерть и сто жизней взамен — да ведь тут арифметика!» Разве позволительно бездействовать, видя, как торжествует зло, разве убить «гадкую, зловредную вошь» — старушонку, которая «из бедных сок высасывала», не значит совершить благое дело, за которое «сорок грехов про¬стят»? Случайно Раскольников слышит созвучный его настро¬ениям разговор двух молодых людей, один из которых горячо доказывает товарищу, что стоило бы устранить гадкую, «нико¬му не нужную старушонку», с тем чтобы загладить это «крохот¬ное преступленьице тысячами добрых дел».
Раскольников нерелигиозен и поэтому не рассматривает проблему греха, а оперирует понятиями вины, преступления, права. Он мыслит в масштабе всей мировой истории, вспоминает фигуры Магомета, Ликурга, Наполеона — людей, которые, не задумываясь, перешагивали через моральные преграды ради того, чтобы сказать «новое слово».
Встреча с Мармеладовым, рассказавшим историю Сони, ста¬новится для героя решающим моментом в его философском поиске, переживается им не только эмоционально, но и интел¬лектуально. Страшная история Сони показывает: сострадание, идущее до конца, неизбежно приводит к преступлению — если не против закона, то против нравственности. Таким образом, «теория» доказана, препятствий больше не существует.
Однако, убив «принцип» в своем сознании, Раскольников наталкивается на новую преграду. «Арифметика» сталкивается с «натурой», с глубоким внутренним отвращением к убийству, которое ощущает в себе герой. «Нет, я не вытерплю, не вытерп¬лю!» — восклицает он, воображая то, что должен совершить. Убийство — теоретически обоснованное, морально обеспечен¬ное — вызывает у него почему-то необъяснимый ужас. С точки зрения автора, этот ужас свидетельствует о существовании в человеке «внутреннего судьи», реальность которого будет осо¬знана героем позднее.
Покаяние (по-гречески «метаноите», буквально — «переду- мывание», осмысление) и есть осознание греха и готовность искупить его. Поначалу Раскольников тратит все свои душев¬ные силы на то, чтобы оправдать свое преступление хотя бы в собственных глазах — его изумляет, что Соня, напротив, не ищет для себя оправданий: «…я… бесчестная, я великая, великая греш¬ница!» Но неосознанное чувство вины заставляет героя совер¬шать импульсивные, бессмысленные поступки. Тотчас после убийства он внезапно испытывает желание донести на себя: «Войду, стану на колена и все расскажу…» Вскоре после этого
Раскольников затевает странный разговор с поручиком Замето- вым: рассуждает о том, как следует прятать награбленное («Я бы вот как сделал…»), и заставляет поручика побледнеть, задав во¬прос: «А что если это я старуху и Лизавету убил?» «Неотрази¬мое и необъяснимое желание» приходит его в дом убитой рос¬товщицы, где он вновь ведет себя так, словно нарочно желает навлечь на себя подозрения.
Но явки с повинной не происходит, Раскольников еще не готов к раскаянию, «бунт» в его душе не утих. Он остается один на один со своей «натурой» и оказывается во власти постоянно¬го страха, ночных кошмаров, изнурительного процесса внутрен¬него опустошения. Герой все больше понимает, что безвозврат¬но теряет связь с людьми. Его тяготит общение с Разумихиным; он чувствует, что почти ненавидит мать и сестру, что жить, как раньше, не сможет уже никогда. Итогом длительной нравствен¬ной пытки становится взрыв отчаяния: «Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку!» Это еще не покаяние, но важный, переломный момент в душе героя.
Однако именно люди — любящие мать и сестра, верный Ра¬зумихин, Соня Мармеладова — помогают Раскольникову, сами того не зная, выйти из нравственного тупика. Порфирий Пет¬рович, развенчивая «теорию» Раскольникова, одерживает над ним идеологическую победу, но и он протягивает несчастному убийце руку помощи. Благодаря любви, состраданию и беско¬рыстной заботе близких Раскольников начинает понимать ущербность своей «теории», вплотную подходит к осознанию того, что в душе человека существует особый, «внутренний закон», составляющий основу личности, который могуще¬ственнее интеллекта и отвлеченных «теорий», важнее социаль¬ного протеста. С этого момента начинается нравственное про¬буждение героя, отправная точка пути к «новой жизни», которую ему предстоит «дорого купить, заплатить за нее вели¬ким, будущим подвигом…»
