Художественный мир произведений Солженицына отражает историю
России в самых драматических моментах. В нем самом, человеке
с драматической судьбой, как в капле воды, отразилась история
народа. Романы «В круге первом», «Красное колесо», «Архипелаг
ГУЛАГ» потрясли мир жестокой правдой о советской России, ввергнутой
в хаос, созданный тиранией власти диктатуры пролетариата.
Жанр рассказа занимает в творчестве писателя тоже важное место.
Самый главный принцип, определивший художественное пространство
рассказа, — это соединение единичного и общего.
В рассказе «Один день…» единица дня превращается в жизнь —
настолько в ней сконцентрирована идея времени. Один день из жизни
заключенного становится предметом исследования писателя.
День — та важная точка, в которой стягивается вся жизнь. Именно
эта единица времени является мерилом жизни, и в этом смысле день
и жизнь становятся синонимами. Это смысловое (семантическое)
сближение осуществляется через такое понятие, как «срок». Срок
сближает фактическое наказание и внутреннюю жизнь заключенного,
протекающую по своим законам. В этом сближении срок становится
зловещим символом человеческой судьбы, в которой маячит
и последний срок — смерть. День — эта та единица времени, которая
в концентрированном виде тоже символизирует судьбу заключенного
и приобретает философский смысл. Обращает на себя внимание
очень частое обращение ко времени, а первая и последняя фраза посвящены
именно времени: «В пять часов утра, как всегда, пробило
подъем — молотком об рельс у штабного барака». И последние фразы:
«Таких дней в его сроке от звонка до звонка было три тысячи шестьсот
пятьдесят три. Из-за високосных годов -три дня лишних набавлялось».
Пространство в рассказе также имеет свою географию. Оно выстраивается
концентрическими кругами: сначала барак с нарами,
затем зона с колючей проволокой, потом переход по степи и стройка,
после чего пространство снова сжимается до места на нарах в бараке.
Барак — спасительное место для заключенного, он становится его
домом, но каким домом?! Все совершается по адскому кругу. Кругозор
узника ограничен проволочной оградой, и даже горизонт неба
сужен за счет прожекторов. Прожектора слепят глаза заключенным,
лишают их нормального зрения.
Но есть еще и другое пространство — внутреннее — его не отнять — это
пространство памяти, преодолевающее замкнутые круги, где возникают
образы деревни, России, мира. А. Солженицын показал один день, в
который Шухова «в карцер не посадили, на Соцгородок бригаду не
выгнали, в обед он закосил кашу, бригадир хорошо закрыл процентовку.
Стену Шухов клал весело, с ножовкой на шмоне не попался,
подработал вечером у Цезаря и табачку купил. И не заболел, перемогся.
Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый».
Художественное пространство наполняет сказовая речь, которую
можно отличить от авторской, но они предельно сближены. Такой
художественный эффект достигается тем, что автор рассказывает не
только от имени героя о делах, мыслях, но и о вещах, недоступных
его пониманию. Сказовая манера рассказа позволяет использовать
просторечия и диалектизмы, а также и лагерный лексикон. Введение
в речь пословиц и поговорок создает дополнительный эффект.
Все эти особенности делают произведение Солженицына уникальным
для восприятия.
