Стихи Марины Цветаевой…. всегда отправляются от какого-то реального факта, от чего-нибудь действительно пережитого.
В. Брюсов
Марина Цветаева — выдающаяся самобытная поэтесса не только «серебряного века», но и всей русской литературы. Ее стихи поражают небывалой глубиной, выразительностью лиризма, самораскаянием души, трагическими противоречиями. Это удивительно живые стихи о пережитом, не просто о выстраданном, а о потрясшем. Уже в первом сборнике стихов восемнадцатилетняя девушка в октябре 1910 года определяет свое жизненное и литературное кредо, свою собственную непохожесть. «Все это было. Мои стихи — дневник, моя поэзия — поэзия собственных имен», — так напишет поэтесса позднее в предисловии к сборнику «Из двух книг».
В связи с чем было создано стихотворение «Две руки, легко опущенные», датированное 1920 годом? Кому оно посвящено? На эти и другие вопросы я постараюсь ответить в своем сочинении.
В начале 1917 года Цветаева родила вторую дочь. Сначала она хотела назвать ее Анной в честь Ахматовой, но потом передумала и назвала ее Ириной: «ведь судьбы не повторяются». Голод, разлука с мужем, вступившим в ряды армии Корнилова, две дочери… Осенью 1919 года, чтобы прокормить детей Цветаева отдала их в Кунцевский детский приют. Но вскоре тяжело заболевшую Алю (старшую) пришлось забрать домой, а 15(16) февраля умерла от голода маленькая Ирина. То самое маленькое нездоровое дитя, которое, по словам В. Звягинцевой и М. Гриневой-Кузнецовой, проводило иногда целые дни в одиночестве дома, пока Цветаева читала в гостях стихи. То самое дитя, которым с поощрения матери пренебрегала старшая сестра. Дитя, которое знало, как тяжела материнская рука. Дитя, засыпавшее периодически в кресле замотанным в груду тряпья. «Случайный ребенок», которым Цветаева явно тяготилась. Мать даже о ее смерти узнала совершенно случайно, «придя в Лигу спасения детей разузнать о санатории для Али, а в приют после того как забрала старшую дочь домой, более не наведывалась. Не пришла хоронить Ирину, ни разу не посетила ее могилы.
И вот стихотворение «Две руки, легко опущенные…». В нем горе «Мной еще совсем не понято, что дитя мое в земле…». Боль и жалость — своя паника, но не скорбь от потери дочери. Цветаева опустошена, но не может признать, что пренебрегала Ириной все время. Многие не понимали ее, а она требовала от окружающих сострадания и жалости к себе. Мать всегда мать, какие бы трудности и невзгоды не выпадали в жизни. И может, поэтому она искала себе оправдание в том, что спасла старшую дочь, но не уберегла младшую. Сестра Эфрона Лиля предлагала взять Ирину с собой в деревню, а потом оставить девочку у себя, но Цветаева отказалась, а после смерти всю вину переложила на нее.
Стихотворение «Две руки, легко опущенные…» написано хореем.
Две руки, легко опущенные
На младенческую голову!
Были — по одной на каждую —
Две головки мне дарованы.
Ритмическая схема первой строфы стихотворения:
— — / — — / — — /- — / — —
— — / — — / — — /- — / —
— -/ — — / — — /- — /-
— — / — -/ — — / — — / —
М.Цветаева — один из самых ритмически разнообразных поэтов (Бродский), ритмически богатых, щедрых. Ее стих прерывист, неровен, полон внезапных ускорений и пауз (элементы свободного стиха):
Но обеими — зажатыми –
Яростными — как могла! —
Старшую у тьмы выхватывая –
Младшую не уберегла.
Ритм Цветаевой держит читателя в напряжении: если первое четверостишье — это завязка, рассказ о том, что у нее было две дочери, то второе — это повествование о борьбе за старшую, третье — кульминация: младшая умерла, а четвертое — итог: призыв к состраданию к ней Цветаевой. По мере того, как нарастает кульминация, меняется и и интонация стихотворения: от замедленного к кричащему, а затем к грустно — скорбящему.
Рифма у Цветаевой является самым безошибочным способом создания художественного образа. Цветаева использует «новую рифму», как ее некогда назвал Брюсов. Это рифма неточная, с различными сдвигами в расположении и характере рифмующихся звуков.
Но обеими — зажатыми –
Яростными — как могла! –
Старшую у тьмы выхватывая –
Младшую не уберегла.
Рифма у нее — разновидность звуковых повторов. В первой строфе стихотворения это повторы слов: две руки — две головки, частей слова: голова — головушка; во второй строфе повторение определенных сочетаний: но обеими — зажатыми, зажатыми — яростными, зажатыми — выхватывая, могла- уберегла. В третьей строфе снова повторы сочетаний: пышные — лишняя (консонанс), в последней строфе повторы звуков: тоненькой — непонятно (аллитерация), повторы гласных: на стебле — в земле (ассонансы). Причем повторы гласных (е, о, д, б) характерны для всего стихотворения. Корневой повтор, встречающийся у Цветаевой (голова — головка) — это особый стилистический прием, усиливающий выразительность речи (девочка маленькая, потому-то у нее и головка).
В стихотворении «Две руки, легко опущенные…» есть и внутренние рифмы, стремящиеся по вертикали:
Светлая — на шейке тоненькой –
Одуванчик на стебле!
Мной еще совсем непонято,
Что дитя мое в земле.
Такие строки расчленяют строку на два полустишья, выделяя каждое: первое посвящено дочери Ирине, второе — осмыслению — что ее уже нет.
В «Две руки , легко опущенные …» встречаются мужская рифма — ударение на последнем слоге: «… Что дитя мое в земле», дактилическая — ударение на третьем с конца слоге: «Но обеим — зажатыми …».
Цветаева, добиваясь предельной емкости и выразительности фразы, жертвует глаголами:
Светлая — на шейке тоненькой –
Одуванчик не стебле!
Отсюда резкость перехода к предложению, она как будто торопится, «рваный синтаксис» ее поэтической речи отвечает трагической реальности судьбы. В стихотворении есть и нарушение словопорядка «Были — по одной на каждую — Две головки мне дарованы», что глубже раскрывает мысль предыдущей фразы (для двух рук).
Одна из самых активных частей речи в поэзии Цветаевой — прилагательные (нежные, пышные головки, шейка тоненькая), а среди особенностей — многочисленные тире. У поэтессы тире — совсем не те тире, которые рекомендуют ставить учебники. Этот знак обозначает смену темпа:
Но обеими — зажатыми –
Яростными — как могла!
Подчеркивается следующее слово (ведь тире — всегда небольшая пауза): « Две руки — ласкать — разглаживать…», вводится новая необычная характеристика предмета, уже охарактеризованного («… Светлая — на шейке тоненькой ….»), нагнетаются образы
(«… Но обеими — зажатыми — яростными…»).
Везде, где интонационно или по смыслу нужна пауза, вдох, усиленное продолжение — везде Цветаева ставит тире. Знак конца предложения у поэтессы — обрыв. Для Цветаевой первично чувство, отсюда выбор между восклицанием, вопросом и многоточием. Восклицания в первом, втором и последнем четверостишье подчеркивает накал чувств, передаваемых поэтессой. В стихотворении «Две руки, легко опущенные…» встречается только одно сравнение по отношению к ее младшей дочери «одуванчик на стебле» и два эпитета « на шейке тоненькой» и нежные головки пышные».
Поэзия Марины Цветаевой — это безграничный внутренний мир, мир души, творчества и судьбы. Б. Пастернак, восхищенный поэтической смелостью Цветаевой, в письме к ней в 1926 году заметил:
Послушай! Стихи с того света
Их будем читать только мы –
Как авторы Вед и Заветов
И Пира во время чумы.
