1. Взаимоотношения богов.
2. Боги в споре со смертными.
3. Любимцы богов.
4. Судьба как принцип взаимоотношений богов и людей.
Коль улыбается счастье, тебе улыбаются люди;
Станешь молиться богам — боги услышат тебя…
Л. Самосский
Анализируя античную мифологию, легко заметить, насколько относительны и непостоянны содержащиеся в ней морально-этические принципы. Хотя в сонм богов входит богиня правосудия Фемида, справедливость богов как таковая нередко бывает весьма и весьма сомнительного свойства. Что же касается доброты и великодушия, то уже мифы о рождении Мира и первых богов наглядно иллюстрируют проявления прямо противоположных качеств. Кронос по наущению матери увечит своего отца Урана, а затем проглатывает собственных детей, в свою очередь Зевс сбрасывает своего «доброго» отца с престола и заточает в Тартаре. Поколение Кроноса и поколение Зевса, за редким исключением, жестоко враждует друг с другом. Где тут доброта по отношению друг к другу, не говоря уж о родственной любви?
Более того, проявления доброты порой жестоко караются — Зевс, чуждый излишней сентиментальности, приказал Гефесту приковать Прометея к скале за то, что тот решил позаботиться о людях и принес им огонь. Прометей, которого ежедневно терзают когти орла, приходится родным дядей Зевсу, но что значит такая малость для божества, которое собственного отца сбросило в подземную бездну!
Гера, жена Зевса, родив Гефеста, сбросила ребенка с Олимпа — настолько ей не понравился собственный сын. Гефест отлично усвоил урок материнской «доброты». Когда он вырос и стал искусным кузнецом, изготовил кресло для матери, встать с которого она смогла лишь после того, как сын соизволил ее освободить. Сам Зевс, как глава многочисленного семейства и царь богов и смертных, разумеется, подает пример «доброты»: однажды, разгневавшись на Геру, он подвесил жену между небом и землей, и никто из богов не смел ее освободить без разрешения «отца богов».
Во взаимоотношениях со смертными античные боги обычно следуют первому порыву, который далеко не всегда самый разумный и справедливый. Нужно заметить, что строже всего боги карают за вызов их могуществу, а не за ужасные преступления, затрагивающие жизни людей. Между тем далеко не всегда смертные необоснованно полагали, что в том или ином деле ничем не уступают богам. Арахна, поспорившая с Афиной, соткала ткань, ничем не уступающую изделию богини. Афина превосходит ее могуществом, но не искусностью; однако обладание силой и властью — главный аргумент в споре античных богов и людей. Так поступают боги с равными себе; почему бы им церемониться с жалкими смертными? Если победила Арахна, божество, которое является гарантом высшей справедливости, должно бы признать эту победу. Если же девушка проиграла, богиня могла бы проявить великодушие к побежденной. Но исход состязания остается неопределенным — точнее, Афина признает свое поражение в искусстве ткачества. Ведь если богиня и так победила, зачем ей нужно было превращать Арахну в паука? Аполлон и Артемида беспощадно убивают всех детей Ниобы, которая неразумно отозвалась об их матери Латоне. Даже когда несчастная женщина, видя гибель детей, умоляет пощадить младшую дочь, жестокие боги не проявляют ни малейшего сострадания и великодушия. И разве дети Ниобы в чем-то провинились перед Латоной? Где свет справедливости, который должен исходить от богов?
Однако античные боги не лишены и доброты: у каждого божества есть свои любимцы среди смертных. Чаще всего, это, конечно, возлюбленные богов и богинь либо их дети от смертных. Например, Афродита покровительствует своему сыну Энею, Фетида — Ахиллу.
Но не всегда божество, покровительствующее тому или иному герою, состояло в любовных или родственных отношениях со своим подопечным. Например, покровительницей Одиссея была богиня — дева Афина, а Ипполита, сына Тесея, —девственная охотница Артемида. Однако наряду с покровительством божества героя нередко преследует гнев другого. Справедливость этого гнева далеко не всегда непреложна. Конечно, можно сказать, что Посейдон вправе разгневаться на Одиссея за ослепление Полифема, сына Посейдона, но пусть бы сначала «нежный» отец с трезуб цем немного поразмыслил о поведении своего чада. По верованиям греков, сам Зевс, «отец богов», установил обычаи гостеприимства, а сын его брата нагло их попирает и надеется остаться безнаказанным?! Стойкость Одиссея перед лицом испытаний, его сила духа и страстное желание вернуться на родину не трогают продубленной морской водой души Посейдона. Лишь общее решение богов принуждает его позволить Одиссею возвратиться на Итаку. Но и тут Посейдон ищет, на ком бы выместить свое раздражение. Оно обрушивается на добродушных феаков, к которым прежде морской бог относился благожелательно, и которые провинились только тем, что доставили Одиссея на родину.
Судьба Париса также может служить наглядным примером необъективного отношения богов к людям. Доброта Афродиты по отношению к сыну Приама, ее заботы о царевиче основаны не на его добродетелях или на бескорыстии богини. Суд Париса, отдавшего ей золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей», возвысил Афродиту над двумя другими могущественными богинями, Герой и Афиной. Соответственно, гнев этих двух богинь, почувствовавших себя униженными, обрушился не только на Париса, но и на злосчастную Трою. Богини не заботятся о справедливости, демонстрируя полное к ней пренебрежение и перед смертным: каждая стремится привлечь Париса на свою сторону обещанием богатых даров и своей помощи, не давая царевичу возможности сделать непредвзятый выбор, свободный от корыстных расчетов.
Пожалуй, принцип взаимоотношений людей и богов нашел отражение в образе Судьбы, распространенном во многих мифологических системах. Тихе, или Фортуну — Судьбу-удачу римляне изображали в виде женщины с рогом изобилия в руках, нередко с повязкой на глазах. Удача мчится мимо на колесе или шаре, и дары ее достаются не в награду за достижения и личные достоинства, а по воле случая. Были и другие богини Судьбы — мойры, или парки, три сестры, прядущие нити человеческих жизней. Им чужды какие-либо чувства, будь то жалость, сострадание, великодушие: хладнокровно отмеряют они срок человеческого существования, хладнокровно перерезают нити жизни.