Пьеса «На дне» была написана А. М. Горьким в 1902 году и предназначалась для Московского Художественного театра. Вначале пьеса была запрещена цензурой, и лишь после долгих хлопот ее разрешили, да и то потому только, что цензура была убеждена в провале спектакля. Пьеса была поставлена… и имела потрясающий успех.
Впервые зрители увидели незнакомый им доселе мир отверженных. Такой суровой, беспощадной правды о жизни социальных низов, об их беспросветной участи мировая драматургия еще не знала. Под сводами Костылевской ночлежки оказались люди самого различного характера и социального положения. Каждый из них наделен своими индивидуальными чертами. Здесь и рабочий Клещ, мечтающий о честном труде, и Пепел, жаждущий правильной жизни, и Актер, весь поглощенный воспоминаниями о своей былой славе, и Настя, страстно рвущаяся к большой, настоящей любви. Все они достойны лучшей участи. Тем трагичней их положение сейчас. Люди, живущие в этом подвале, похожем на пещеру,— трагические жертвы уродливых и жестоких порядков, при которых человек перестает быть человеком и обречен влачить жалкое существование.
Горький не дает подробного изложения биографий героев пьесы, но и те немногие черты, которые он воспроизводит, прекрасно раскрывают замысел автора. В немногих словах рисуется трагизм жизненной судьбы Анны. «Не помню, когда я сыта была…— говорит она.— Над каждым куском хлеба тряслась… Всю жизнь мою дрожала… Мучалась… как бы больше другого не съесть… Всю жизнь в отрепьях ходила… всю мою несчастную жизнь…» Рабочий Клещ говорит о безысходной своей доле: «Работы нет… силы нет… Вот — правда! Пристанища, пристанища нету! Издыхать надо… Вот правда!»
Обитатели «дна» выброшены из жизни в силу условий, царящих в обществе. Человек предоставлен самому себе. Если он споткнулся, выбился из колеи, ему грозит «дно», неминуемая нравственная, а нередко и физическая гибель. Погибает Анна, кончает жизнь самоубийством Актер, да и остальные измотаны, изуродованы жизнью до последней степени.
И даже здесь, в этом страшном мире отверженных, продолжают действовать волчьи законы «дна». Вызывает отвращение фигура содержателя ночлежки Костылева, одного из «хозяев жизни», который готов даже из своих несчастных и обездоленных постояльцев выжать последнюю копейку. Столь же отвратительна своей безнравственностью и его жена Василиса.
Страшная участь обитателей ночлежки становится особенно очевидной, если сопоставить ее с тем, к чему призван человек. Под темными и угрюмыми сводами ночлежного дома, среди жалких и искалеченных, несчастных и бездомных бродяг звучат торжественным гимном слова о человеке, о его призвании, о его силе и его красок1: «Человек — вот правда! Все — в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное — дело его рук и его мозга! Человек! Это великолепно! Это звучит — гордо!»
Гордые слова о том, каким должен быть и каким может быть человек, еще резче оттеняют ту картину действительного положения человека, которую рисует писатель. И этот контраст приобретает особый смысл…