В своем сочинении я бы хотела попытаться раскрыть образ, по-моему, трагический — образ Андрея Болконского. С личностью Андрея мы знакомимся уже с первых страниц романа-эпопеи «Война и мир», в салоне Анны Павловны Шерер. На вечере в этом салоне присутствует весь цвет петербургского общества. Но Андрею чужды его интересы, нравы, стремления, его тяготит семейная жизнь. Этим он и объясняет свой отъезд в действующую армию. Есть и другие, тайные причины, о которых князь Андрей не говорит никому: он мечтает совершить подвиг, мечтает о славе, подобной наполеоновской, мечтает о своем Тулоне. Конечно, эти мечты не имеют ничего общего с карьеристскими планами Дру- бецкого или Берга. «Ведь что же слава? — говорит князь Андрей. — Та же любовь к другим, желание сделать для них что-нибудь, желание их похвалы».
Эти мечты особенно волнуют Болконского перед Аустерлиц- ким сражением. Жажда славы, известности ни на минуту не покидает его. Поиск славы, которую имел Наполеон и к которой стремится князь Андрей, заполнил весь смысл жизни Болконского. Но Андрея ждет разочарование: честолюбие и стремление к славе, к известности приводят его не к открытию добра и правды, а к глубокому душевному кризису. В этом и проявляется трагизм князя Андрея. Получив тяжелое ранение под Аустерлицем, лежа на поле брани, князь Андрей чувствовал, что он исходит кровью, и видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Небо в романе «Война и мир» представлено как символ нового, высокого понимания жизни, раскрывшихся перед Андреем «бесконечных и светлых горизонтов». Этот символ проходит через всю его жизнь. Князь Андрей также чувствовал, что его бывший кумир — Наполеон ничтожен в сравнении с тем, что происходило теперь в его душе, а вместе с тем и между душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нему облаками.
Так по-новому открылась для князя Андрея жизнь. Он понял суетность своих честолюбивых мечтаний, понял, что в жизни есть нечто гораздо более значительное и важное, чем война и слава Наполеона. После бесконечных мытарств князь Андрей возвращается домой. Дальнейшие события — появление ребенка, смерть жены — потрясли князя Андрея. Разочаровавшись в прежних своих стремлениях и идеалах, пережив горе и раскаяние, он приходит к выводу, что жизнь в ее простых проявлениях, жизнь для себя и для своих близких — то единственное, что ему остается. Этот тихий и замкнутый мир он противопоставляет мечтам о славе, войне, Наполеону, историческим событиям, которыми он теперь не хочет интересоваться. Вспомним сцену у кроватки больного Николушки. Вместе с сестрой князь Андрей долго стоит «в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света».
«Да, это одно, что осталось мне теперь», — сказал он со вздохом». Толстой показывает, как медленно возвращается его герой к жизни, к людям, к новым поискам дела, полезного для других. Первая веха на этом пути возрождения — встреча с Пьером и разговор с ним. В пылу спора с другом Болконский говорит несправедливые слова, высказывает крайние суждения. Но для себя он делает правильный вывод. «Надо жить, надо любить, надо верить» — эти слова Пьера глубоко запали в душу князя Андрея. Ожил его потухший взгляд и стал «лучистым, детским и нежным». Пробуждаясь к жизни, в первый раз после Аустерлица он «увидел то высокое, вечное небо, которое он видел, лежа на Аустерлицком поле, что-то лучшее, что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе». «Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя в внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь». Первое, что он сделал для людей, — преобразование в деревне, облегчившее участь его крестьян. Разговор с Пьером, встреча с Наташей, лунная ночь в Отрадном, вызвавшая «неожиданную путаницу молодых мыслей и надежд», — все это подготовило окончательное возвращение Андрея к жизни. Последним благотворным впечатлением была встреча князя Андрея со старым дубом. Обратимся к тексту: «На краю дороги стоял дуб… Это был огромный, в два обхвата дуб, с обломанными, давно видно, суками и с обломленной корой, заросшей старыми болячками… «Весна, и любовь, и счастье! — как будто говорил этот дуб. — И как не надоест вам все один и тот же глупый, бессмысленный обман!..» «Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, — думал князь Андрей, — пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, — наша жизнь кончена!» Так было, когда князь Андрей ездил по делам в Отрадное, а теперь посмотрим, что произошло с дубом через некоторое время. «Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия — ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их». Дуб снова возвратился к жизни, и это возвращение произвело большое впечатление на князя Андрея. «Нет, жизнь не кончена в тридцать один год, — вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. — Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтоб и все знали это!..»
Толстой показывает влияние природы на душу человека, на его мировосприятие, на его духовное обновление. Эта связь внуг- ренней жизни человека с жизнью природы особенно ощутима потому, что Толстой говорит о природе, одухотворяя ее, наделяя человеческими чертами. Глядя на дуб, князь Андрей видит не ветви, не кору, не наросты на ней, а «руки» и «пальцы», «старые болячки».
Разочаровался князь Андрей и в Сперанском. Страстное желание «найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился», привлекло его к Сперанскому, но потом он увидел, что тот вовсе не соответствует его идеалу вполне разумного и добродетельного человека. Понять это несоответствие помогла Андрею любовь к Наташе. Именно благодаря естественности, простоте очаровавшей его девушки Болконский как бы вдруг обнаружил фальшь и неестественность Сперанского и всей той бюрократической среды, душою которой был этот деятель. Вот и здесь мы видим трагическое лицо Андрея. Теперь перед князем Андреем открылась «жизнь, вся жизнь со всеми радостями». Ему кажется, что в любви он нашел подлинное счастье. Но испытания Болконского на этом не закончились. Счастье оказалось кратковременным, и чем светлее оно было, тем трагичнее ощущается его утрата. Мучительно подействовал на князя Андрея разрыв с Наташей. В пору своей счастливой любви он говорил: «Весь мир разделен для меня на две половины: одна — она, и там все счастье, надежда, свет, другая половина — все, где ее нет, там все уныние и темнота…»
И вот он в другой, темной половине. В этот горький период ему кажется, «как будто тот бесконечный, удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий,
определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного». Жизнь представлялась ему жестокой, ненужной, темной.
Потрясающее впечатление производит описание последних дней князя Андрея: борение страстной любви к жизни — переход человека от бытия к небытию. Смерть прекрасного человека изображена как тяжкая трагедия и вместе с тем как «пробуждение от жизни», как высокое таинство.
Так рисует Толстой трагический, противоречивый, полный сомнений, поисков и страстного стремления к правде и добру путь Андрея Болконского.
