Название книги — это ее лицо. Внимание читателя к книге может привлечь удачное название или, наоборот, оттолкнуть плохо подобранное. Я считаю, что «Мертвые души» — одно из самых метких и «говорящих» названий в русской классической литературе, наряду с такими названиями, как «Отцы и дети» или «Герой нашего времени». Уже один взгляд на обложку этих книг может сказать о многом.
«Мертвые души» — название, которое можно понимать двояко, что расширяет горизонты читательской мысли. В первую очередь заглавие связано с сюжетом. А сюжет крайне прост: проходимец Чичиков ездит с визитами к провинциальным помещикам с целыо купить у них мертвые души. Иначе говоря, он приобретает крестьян, которые уже умерли, но еще числятся в списках живых. Уже один этот факт — торговля мертвыми — до крайности отвратителен. Отношение к людям, тем или иным образом принимающим участие в этой грязной афере, складывается крайне негативное. Это естественно: мало того, что крестьян при жизни всячески унижают и эксплуатируют, ими еще торгуют после смерти, не оставляя в покое далее мертвых. Но все это — лишь поверхностное понимание названия поэмы.
Второе (и главное), что нужно учесть — это глубинная суть названия. Суть эта заключается в том, что «мертвые» в поэме — это не умершие крестьяне, а сами помещики, ими торгующие. Галерея образов помещиков выстроена таким образом, что каждый последующий производит впечатление еще более отталкивающее, чем предыдущий. Каждый, если можно так выразиться, «мертвее», чем предыдущий.
Начинается галерея образов с Манилова, который поначалу производит даже приятное впечатление. Но в том-то и дело, что он хочет быть приятным со всеми, его любезность доходит до невыносимой слащавости, а витиеватые изречения прикрывают обычную глупость. Реальная жизнь у него подменяется пустыми фантазиями. Он даже не видит, что не живет, а витает в недостижимых заоблачных высотах. Крайне нелепо поэтому выглядят его претензии на звание культурного человека.
Однако Манилов — ничто по сравнению с Коробочкой. Ее главная и характерная черта — глупость, доходящая до идиотизма. Она хозяйственна, но эта хозяйственность, переходящая в стяжательство, вскрывает всю духовную нищету Коробочки.
Затем Чичиков встречается с Ноздревым. Энергия этого героя так и бьет через край, но она ни на что не направлена. Его усилия, его азарт пропадают впустую; Он с легкостью начинает и бросает любое дело. Он жульничает и лжет. В чем-то он сродни Манилову, поскольку оба растрачивают себя ни на что, по пустякам.
Еле убежав от Ноздрепа, вздумавшего обмануть Чичикова в шашки, главный герой едет к Собаксвичу. Этот неуклюжий помещик крайне практичен: недаром он заломил такую цену за мертвых крестьян (хотя не имел даже приблизительного понятия, за какую цену Чичиков согласен купить их). Единственная цель жизни Собакевича набить желудок. Только пустота желудка может смутить его, но никогда пустота души, тем более что он и не задумывается над ;>тпм понятием. Надо признаться, что это ничем не лучше маниловских прожектов или ноздревежих выходок.
Образы всех предыдущих помещиков бледнеют перед Плюшкиным. Вот где мы видим всю глубину нравственного падения! Патологическая скупость заставляет Плюшкина собирать хлам, ходить в отрепьях и морить голодом крестьян. Он угощает гостя прошлогодним куличом, в то время как в амбарах его гниют запасы муки. У него на всю прислугу одна пара сапог, которую надевает тот, кто входит к барину. Плюшкин опустился настолько, что Чичиков принимает его за ключницу. Выражаясь словами Салтыкова-Щедрина, сказанными об Иудушке Головлеве, Плюшкин — это «гроб с прахом». Надо заметить, что Плюшкин в действительности напоминает Иудушку. Возможно, это сходство заключается в том, что оба они вызывают у читателя похожее чувство — отвращение пополам с брезгливостью.
Плюшкиным Гоголь заканчивает описание помещиков. Дальше падать некуда. Мертвее быть невозможно.
Мертвы те люди, у которых нет ничего внутри, душа которых не просто зачерствела, но усохла или просто испарилась. Крестьяне, которых покупал Чичиков, умерли лишь физически, помещики лес, их хозяева, — духовно. Сам Чичиков ничем не лучше помещиков, хотя и выигрывает иногда на их фоне. Но все же он толсе мертв, как человек, решившийся на столь грязное дело. Автор, правда, задумывал показать во втором томе духовное воскрешение Чичикова, но поскольку второго тома мы так, по сути дела, и не увидели, то Чичиков остается для нас все той же «мертвой душой».
Гоголь с большим юмором, но и с не меньшей горечью высмеял людские пороки: скупость, никчемность, лень, глупость, облсорство, хамство. Личное дело читателя, как он воспримет эту книгу, но, может быть, кого-то она заставит посмотреть на себя со стороны. А это уже немаловажно.