В начале XIX века в русском обществе начался подъем национального самосознания. В литературе это проявилось в том, что стали писаться исторические труды, исторические художественные произведения. Например, «История государства Российского» Карамзина, «Капитанская дочка», «Арап Петра Великого», «Медный всадник», «Борис Годунов» Пушкина, «Бородино», «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» Лермонтова. Нам же интересно сравнить концепцию национальной русской истории в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души» и в произведении М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города».
Оба произведения написаны в сатирическом ключе, что позволяет писателям показать недостатки, которые они видят в России. Однако в понимании русской истории у Гоголя и Салтыкова-Щедрина есть различие.
Так, Гоголь считал прошлое России героическим, богатырским. У русского народа, «полного творящих способностей души», богатырская миссия. Однако эта миссия, по мнению Гоголя, во времена, описанные в поэме, трудноосуществима, так как возможности проявления богатырства есть, но зачем-то поверхностные и неважные нравственно измельчавшие люди не видят этого. Сюжетная вставка поэмы о Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче именно об этом.
Гоголь, говоря о современных ему «мертвых духовно людях», пишет о снижении значения героического, следовательно, и исторического. Это показано следующим образом: кутилу Ноздрева автор назвал «историческим» человеком, мотивируя этот эпитет тем, что с Ноздревым всегда случались какие-то истории; в моменты наибольшего воодушевления, можно сказать хулиганского, Ноздрев представляет себе Суворова; портрет Кутузова в доме помещицы Коробочки висит среди картин, изображающих птиц. Таким образом, Гоголь отмечает, что потенциал русского человека велик и Россия выполнит в будущем свою богатырскую миссию, но только при условии, что черствые душой люди возродятся. Кого же Гоголь считает мертвыми духовно? Помещиков и чиновников, но ни в коем случае не крестьян. В поэме описываются, правда, только несуществующие физически, но при жизни имевшие духовную жизнь крестьяне: Федотов, Петр Савельев Неуважай-Корыто, Степан Пробка — «тот богатырь, что в гвардию годился бы», Максим Телятников, Григорий Доезжай-не-доедешь, Еремей Карякин, Никита и Андрей Волокита, Попов, Абакум Фыров и другие.
Салтыков-Щедрин тоже с уважением относится к простому русскому народу. Он писал, что в произведении нет ничего, «что посягало бы на достоинство обывателей города Глупова». История же («история ошеломлений») глуповцев представлена автором как воспоминание о градоначальниках, которые по меньшей мере были не очень хорошими. Именно поэтому прошлое и настоящее Глупова, а следовательно, и России представляется Салтыковым-Щедриным далеко не в радужных красках. Как же писатель относится к тому, чтобы, следуя примеру Гоголя, «возложить упование на будущее»? Салтыков-Щедрин считает, что это «мнение не весьма умное». То есть если у Гоголя в поэме в связи с историей звучит оптимизм, то у Салтыкова-Щедрина в финале произведения «история прекратила течение свое». Как интерпретировать это выражение? Существует несколько версий. Одна из них следует из фразы Салтыкова-Щедрина «о черни, которая как бы вне пределов истории», то есть, возможно, писатель подразумевает под прекратившейся историей конец череды градоначальников (династии императоров России), ведь «до революции — один шаг».
Вторая версия опирается на то, что в градоначальнике Угрюм- Бурчееве угадываются черты императора Александра I, а в построении нового города — военные поселения. Следовательно, можно предположить, что пришедшее «оно» — это декабристское восстание, прекращение истории — это завершение страшного правления Угрюм-Бурчеева приходом Перехват-Залихватского (Николая I), который «еще ужаснее предшественника».
Третья же версия такова, что «оно» — это Апокалипсис, а недосказанное Угрюм-Бурчеевым: «Придет» — можно продолжить: «Придет Судный день, время остановится и земная история прекратит течение свое».
В связи с темой истории необходимо заметить, что у Салтыкова- Щедрина в последовательности градоначальников Глупова нет точной аналогии с династией русских императоров и их приближенных. Писатель изображал в произведении только стороны русской жизни, которые он считал наиболее важными и первостепенными по абсурдности и страшным последствиям.
Таким образом, концепция национальной русской истории у Гоголя и у Салтыкова-Щедрина имеет как общие черты, так и различия. Это неудивительно, так как сколько людей — столько и мнений, и это выражение тем более верно, чем умнее люди, обсуждающие данный вопрос, и чем сложнее эта проблема.
Традиция исторического произведения в литературе не только не забыта, но и получила развитие. «Петр I» А. Н. Толстого, «Князь Серебряный» А. К. Толстого и другие произведения известны читателю и любимы им.
