Рассказ о любви. С первых строк Чехов
описывает банальное курортное знакомство,
которое заканчивается благополучным расставанием
без, казалось бы, дальнейшего продолжения.
Гуров и Анна Сергеевна — одинокие люди. И их роман — это сво-
образное бегство от одиночества.
Рассказ состоит из четырех частей, и каждая часть — это этап в развитии
отношений между мужчиной и женщиной.
I часть. Они познакомились от скуки в Ялте. Гуров обратил
внимание на даму с собачкой, прогуливавшуюся по набережной.
Автор подчеркивает в нескольких местах, что скука явилась причиной
их знакомства. Но попутно сообщается о жизни Гурова и о его
отношении к женщинам. Он был женат, имел троих детей, жил
в Москве, служил в банке. В нескольких фразах Чехову удается показать
атмосферу в семье, отношения супругов. «Его женили рано,
когда он был студентом второго курса, и теперь жена казалась в полтора
раза старше его. Это была женщина высокая, с темными бровями,
прямая, важная, солидная и, как она сама себя называла, мыслящая.
Она много читала, не писала в письмах Ъ, называла мужа не Дмитрием,
а Димитрием, а он втайне считал ее недалекой, узкой, неизящной,
боялся ее и не любил бывать дома». Эти строки можно понять по-
разному: и как трагедию несостоявшегося счастья, и как примирение
с жизнью. В следующих строках Чехов расставляет все точки над
i в жизни Гурова. «Изменять он начал уже давно, изменял часто и,
вероятно, поэтому о женщинах отзывался почти всегда дурно, и когда
в его присутствии говорили о них, то он называл их так:
-Низшая раса!»
Итак, в начале рассказа Гуров, человек, примирившийся с пошлостью
жизни и даже не пытающийся что-то изменить в ней.
Анна Сергеевна не блещет красотой, в ней нет ничего выдающегося,
и Гуров в конце первой части дает ей нелестную оценку: «Что-то
в ней есть жалкое все-таки».
II часть. Роман, начавшийся с прогулок, получил свое продолжение
в комнате гостиницы. Но свою близость с Гуровым Анна Сергеевна
восприняла как падение. Она лихорадочно стала оправдывать
свою измену мужу, как стремление «пожить», насладиться счастьем,
но «Гурову было скучно слушать, его раздражал наивный тон, это
покаяние, такое неожиданное и неуместное; если бы не слезы на
глазах, то можно было бы подумать, что она шутит или играет роль».
Жалость, которую она вызвала у Гурова своим раскаянием, не
могла послужить началу любви. Эту сцену Чехов наполнил неловкостью,
какой-то жалостью. Но вот они вышли из номера, где Анне
Сергеевне было стыдно за свой грех, и решили ехать в Ореанду.
И вот здесь, на берегу моря, на рассвете, когда все — и море, и виднеющаяся
вдали Ялта в тумане, и вершины гор излучали особую энергию,
Гуров, «сидя с молодой женщиной, которая на рассвете казалась
такой красивой, успокоенный и очарованный в виду этой сказочной
обстановки — моря, гор, облаков, широкого неба, думал о том, как,
в сущности, если вдуматься, все прекрасно на этом свете, все, кроме
того, что мы сами мыслим и делаем, когда забываем о высших целях
бытия, о своем человеческом достоинстве». В последних словах
кроется причина возникновения любви настоящей. Гуров, видя
жизнь пошлую и неинтересную, уничтожающую его как человека,
рядом с этой женщиной думает о вечных вопросах бытия.
III часть. Гуров вернулся в Москву, но мысли об Анне Сергеевне
преследовали его везде. «Анна Сергеевна не снилась ему, а шла за
ним всюду, как тень, и следила за ним. Закрывши глаза, он видел ее,
как живую, и она казалась красивее, моложе, нежнее, чем была;
и сам он казался себе лучше, чем был тогда, в Ялте».
И ему захотелось кому-нибудь рассказать о своей любви. «Однажды
ночью, выходя из докторского клуба со своим партнером,
чиновником, он не удержался и сказал:
— Если бы вы знали, с какой очаровательной женщиной я познакомился
в Ялте!
Чиновник сел в сани и поехал, но вдруг обернулся и окликнул:
-Дмитрий Дмитрии!
-Что?
— А давеча вы были правы: осетрина-то с душком!»
Эти слова, такие обычные, почему-то вдруг возмутили Гурова,
показались ему унизительными, нечистыми. Какие дикие нравы,
какие лица! Что за бестолковые ночи, какие неинтересные, незаметные
дни! Неистовая играв карты, обжорство, пьянство, постоянные
разговоры все об одном».
Чеховская деталь «а осетрина-то с душком» вызывает у читателя
целый поток ассоциаций. Обычные слова, на которые бы Гуров раньше
не обратил внимания, открывают ему правду о той пошлой жизни,
которой он отдал столько лет и столько энергии. Эта «осетрина с душком
» поистине поразительна. Только Чехов мог передать таким образом
непонимание другими людьми состояния Гурова.
Он решает ехать в город С. к Анне Сергеевне. Вот он перед ее
домом. И снова чеховская деталь. «Как раз против дома тянулся забор,
серый, длинный, с гвоздями.
«От такого забора не убежишь», — думал Гуров, поглядывая то на
окна, то на забор». Этот забор становится символом жизни героини.
Она одинока и несчастна. Ее одиночество притягивает и одиночество
Гурова.
Он нашел ее в театре. «Она села в третьем ряду, и когда Гуров
взглянул на нее, то сердце у него сжалось, и он понял ясно, что для
него теперь на всем свете нет ближе, дороже и важнее человека; она,
затерявшаяся в провинциальной толпе, эта маленькая женщина, ничем
не замечательная, с вульгарной лорнеткой в руке, наполняла
теперь всю его жизнь, была его горем, радостью, единственным
счастьем, какого он теперь желал для себя; и под звуки плохого оркестра,
дрянных обывательских скрипок, он думал о том, как она хороша.
Думал и мечтал».
С Гуровым произошла поразительная метаморфоза: из обывателя,
пользующегося женской любовью по привычке, он превратился
в романтика и мечтателя, любовь открыла в нем глубину человеческих
переживаний.
IV часть. На протяжении этой части рассказа герои пытаются
найти выход из сложившейся ситуации, отыскать способ остаться
вдвоем и жить другой жизнью. Чехов оставляет финал открытым.
«И казалось, что еще немного — и решение будет найдено, и тогда
начнется новая, прекрасная жизнь; и обоим было ясно, что до конца
еще далеко-далеко, и что самое сложное и трудное только еще
начинается».
Любовь Гурова и Анны Сергеевны — это их бегство от одиночества.
Но это бегство привело их к еще большей безнадежности,
потому что они не могут найти способ быть вместе. Додумать ситуацию
Чехов предлагает читателю, своему соавтору.
