Чехов был несравненный художник… художник жизни.
Л. Н. Толстой
Жить — значит чувствовать, мыслить, страдать.
В. Г. Белинский
«Человек в футляре», как и два других рассказа чеховской трилогии («Крыжовник» и «О любви»), имеет своеобразное построение: это рассказ в рассказе. Повествование здесь ведется не автором, а героем-рассказчиком, причем каждый из трех персонажей (ветеринар Иван Иванович, учитель гимназии Буркин, помещик Алехин) является то слушателем, то повествователем, то действующим лицом. Таким образом, они как бы обмениваются жизненным опытом.
В центре каждого произведения из «маленькой трилогии» описан какой-либо один случай, но рассказ о нем построен так, что дает автору возможность проследить целую историю жизни человека и, более того, создать обобщенное представление о характере современной Чехову жизни вообще.
Рассуждая о людях-отшельниках, прячущихся в свою «скорлупу», как рак или улитка, Буркин рассказывает об учителе греческого языка Беликове, с которым он когда-то работал в гимназии. Человек этот отличался тем, что всегда, даже в хорошую погоду, выходил в калошах, с зонтиком и в теплом пальто на вате. Не только свои вещи (часы, перочинный ножик, карандаш) Беликов хранил в чехле; казалось, что и себя он стремился спрятать в футляр, подальше от людей.
Реальная жизнь недоступна чеховскому герою: глаза его всегда скрыты темными очками, уши заложены ватой. Такой человек, к тому же еще и прячущий лицо в воротник пальто и всегда приказывающий извозчику поднять верх экипажа, просто не может видеть реальности.
Даже в гимназии учитель Беликов преподавал древние, уже мертвые, языки: греческий и латынь. По точному наблюдению Буркина, они «были для него в сущности те же калоши и зонтик, куда он прятался от действительной жизни».
Таким образом, герой чеховского рассказа сознательно создал вокруг себя некий футляр, оболочку, которые отделили бы его от людей, защитили бы от внешних влияний.
Учитель древних языков и мысль свою заключил в такой же футляр, предпочитая не знать далее того, что указано в распоряжениях и циркулярах начальства. Примечательно, что Беликов хорошо понимал лишь те документы, в которых что-либо запрещалось. Ведь если нельзя, например, выходить на улицу после девяти часов вечера, то размышлять не о чем: «запрещено — и баста!». А вот в разрешениях и позволениях всякого рода виделась «футлярному» человеку некая двусмысленность, беспокоил его здесь элемент сомнения. Именно тогда он, покачивая головой, говорил: «Оно, конечно, так-то так, все это прекрасно, да как бы чего не вышло».
Не видя и не зная реальной жизни, Беликов боится ее, подозревая, что на каждом шагу его подстерегают опасности. И потому он выработал свою простую «философию», которая укладывается в формулу «как бы чего не вышло».
Удивительно то, что вот такой жалкий и ничтожный человек умел давить на людей. Он угнетал своих коллег по гимназии соображениями о том, что молодежь очень шумит в классах, что нельзя классной даме выходить вечером на улицу с офицером, что нужно исключить Сидорова и Петрова. «Как бы чего не вышло», — повторял Беликов, и умные грамотные люди уступали ему. «Мы, учителя, боялись его, и даже директор боялся», — недоумевает
Буркин. Тихий и убогий Беликов пятнадцать лет «держал в руках» не только гимназию, но и весь город.
Однако жизнь все же проникла сквозь футляр главного героя. Человеку, который и дружить-то не умел, а лишь считал своей обязанностью «поддерживать отношения» с коллегами, пришлось пройти испытание любовью.
В гимназии появился новый учитель — Коваленко, который привез с собой сестру. «Высокая, страстная, чернобровая, краснощекая Варенька очаровала всех», и даже Беликову вдруг пришла в голову робкая мысль, что нужно жениться.
Но стоило «человеку в футляре» принять такое решение, которое предполагало нарушить его оболочку, допустить в свою жизнь других людей, как он становится еще более мнительным и осторожным. Герой рассказа никак не может сделать Вареньке предложение, хотя все окружающие от души стараются устроить этот брак. По городу распространилась карикатура, изображавшая Беликова с сестрой Коваленко, — и «футлярный» человек вовсе потерял покой.
Когда же он видит свою будущую невесту, катающуюся с братом на велосипеде, то ему кажется, что близится какое-то страшное несчастье, даже катастрофа. А события продолжают развиваться с ужасающей быстротой: после объяснения с Беликовым Коваленко, не желающий слушать глупости о сестре, просто спускает предполагаемого жениха с лестницы. Он падает прямо под ноги смеющейся Вареньке.
Катастрофа разразилась. Беликов впервые в жизни получает отпор и терпит поражение. Потрясенный учитель и не пытается бороться. Не в силах смириться с тем, что произошло, он умирает.
И вот когда Беликов оказался в гробу, выражение лица его стало почти приятным и веселым, каким никогда не было при жизни, «точно он был рад, что, наконец, его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет». Хотя погода стояла мрачная и шел дождь, а Варенька немного всплакнула, когда опускали гроб, тем не менее, по словам рассказчика, все возвращались с похорон в удивительно добром расположении духа. Люди будто похоронили свои страхи, свою мнительность и чрезмерную осторожность».
У каждого человека есть своя раковина, в которую он стремится порой спрятаться от людей, чтобы ни во что не вмешиваться, ни о чем не беспокоиться. В самом начале повествования Буркин говорит, что «футлярных» людей немало, и вспоминает Мавру, всю жизнь просидевшую дома и выходившую на улицу только по ночам.
Прочитав рассказ, мы понимаем, что таких людей, как Коваленко, немного. Большинство же не только не противодействует «футлярной» жизни, а потакает ей. В Беликове, в сущности, просто ярче выражены те черты, которые присущи и другим горожанам, и вообще людям. Так, например, учителя гимназии не могли противостоять «человеку в футляре», смиряясь с теми предложениями, которые он вносил. Каждый из них, видимо, так или иначе прикрывался беликовской формулой «как бы чего не вышло».
Похоронив Беликова, люди лишь на несколько дней освободились от оков, а потом «жизнь потекла по-прежнему». Рассказчик с горечью замечает: «Беликова похоронили, а сколько еще таких человеков в футляре осталось, сколько их еще будет». Однако, когда Иван Иванович рассказанную историю обобщает и пытается поднять ее до уровня протеста против современной ему действительности, то тот же Буркин обрывает его: «Ну, это вы из другой оперы, Иван Иванович». Значит, «беликовщина» живет и в этом умном и рассудительном человеке. Наверное, она есть в каждом из нас. Чехов же призывал людей быть добрыми и отзывчивыми, деятельными и активными, иначе жизнь никогда не станет лучше, справедливее.