Чичиков едет к Собакевичу, но попадает под дождь, сбивается
с дороги. Бричка опрокинулась, и Павел Иванович, упав в грязь, весь
вымокнув, наконец, приезжает в какую-то деревню и просится на
ночлег к Настасье Петровне Коробочке. Вот ее портрет: «.. .женщина
пожилых лет, в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью
на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые
плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок,
а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки,
размещенные по ящикам комодов <.. .>, бережлива старушка, и салопу
суждено пролежать долго в распоротом виде, а потом достаться
по духовному завещанию племяннице внучатой сестры вместе со
всяким хламом». Дана яркая психологическая характеристика
скопидомства. Перед Чичиковым стояла копилка, в которой в разных
ящичках лежал накопленный по грошам маленький капиталец.
Интерьер комнат вполне характеризует хозяйку, описание картин,
на которых были не только птицы, а затесались писанный масляными
красками портрет Кутузова и какого-то старика в мундире времен
императора Павла I, подчеркивает отсутствие какого-либо эстетического
вкуса. Часы, испускавшие шипение, создавали впечатление,
что комната наполнена змеями. В общем, интерьер подчеркивал непроходимую
глупость и дремучесть хозяйки. Такое впечатление, что
это не помещица, а полуграмотная бабка. Одно ее предложение
почесать Чичикову на ночь пятки кажется крайне нелепым. И уже
совсем нелепым, крайне бестолковым выглядит разговор Коробочки
с Чичиковым о продаже «мертвых душ»:
«- Уступи-ка их мне, Настасья Петровна.
-Кого, батюшка?
— Да вот этих-то всех, что умерли.
-Да как же уступить-их?
— Да так просто. Или, пожалуй, продайте. Я вам за них дам деньги.
— Да как же? Я, право, в толк-то не возьму: нечто хочешь ты их
откапывать из земли?»
Впрочем, вопрос для несведущего человека не так уж глуп. Это
Чичиков давно свыкся с идеей покупки «мертвых душ», но для человека,
не имеющего понятия, это звучит до крайности странно.
Старухе тоже стало неясно, на что же мертвые-то нужны Чичикову.
Долго и обстоятельно объяснял Павел Иванович выгоду от
продажи, наконец не выдержал и назвал ее про себя дубинноголовой
— очень меткое определение. Список крестьян поразил Чичикова:
крестьяне имели какие-то странные фамилии, помещица помнила всех
по имени («Неуважай-Корыто», «Коровий кирпич», «Колесо Иван»).
Чтобы получить согласие Коробочки, Чичикову пришлось пойти
на хитрость: он пообещал купить у нее продуктов.
Уже в третьей главе автор не выдерживает того, что ему так долго
пришлось заниматься своими героями: «Но зачем так долго заниматься
Коробочкой? Коробочка ли, Манилов ли, хозяйственная ли
жизнь, или нехозяйственная — мимо их!» Грустно автору писать
о таких мелочах, и вырывается у него помимо воли риторический
вопрос: «Но зачем же среди не думающих, веселых, беспечных минут
само собою вдруг пронесется иная чудная струя: еще смех не
успел совершенно сбежать с лица, и уже стал другим среди тех же
людей, и уже другим светом осветилось лицо…» Многоточие
после этого восклицания приглашает читателей поразмыслить над
сказанным. А автор опять уже возвращается к своему герою.
«- А вот бричка, вот бричка! — вскричал Чичиков». И снова покатилась
бричка Чичикова.
