События частной и исторической жизни люди оценивают с помощью критерия нравственности: добра, бескорыстия, душевной ясности и простоты, духовной связи с людьми, с обществом, народом.
Кутузов и Наполеон являются выразителями исторических тенденций времени. В романе обе личности изображены автором крайне противоположно. Мудрый Кутузов, свободный от страсти тщеславия и честолюбия, легко подчинял свою волю «провидению», прозревал «высшие законы», управляющие движением человечества. То народное чувство, которое носил в себе Кутузов, сообщило ему нравственную свободу, проявившуюся в прозрении «высших законов». Это прозрение Кутузова было результатом духовного слияния с народом: «Источник этой необычной силы прозрения в смысле совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его».
Острое народное чувство нравственности руководило Кутузовым и внушало ему отвращение к насилию и жестокости, к беспощадному и бесполезному пролитию человеческой крови. Это же чувство объединило Кутузова с солдатами и разъединило с высшими чинами армии, которые
хотели «отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления».
Наполеон же, полный равнодушия к человеку и не имеющий нравственности, был поставлен историей во главе захватнической армии. По своим субъективным качествам Наполеон является выразителем печальной исторической необходимости — «движения народов с запада на восток», в результате которого произошла гибель наполеоновской армии. Он, по словам Толстого, предназначен был «провидением на печальную, несвободную роль палача народов», исполнял «ту жестокую, печальную и тяжелую нечеловеческую роль, которая ему была предназначена».
Таким образом, Кутузов и Наполеон независимо от своих намерений и разумений выполняют задачу сверхличную. При этом один воображает себя героем, властителем народов, от воли которого зависят их судьбы, другой не думает о себе, не разыгрывает никакой роли, а лишь мудро руководит духом вверенного ему войска.
Толстой разбивает жизнь на восходящее течение и нисходящее, центробежное и центростремительное. Кутузов, которому открыт закономерный ход мировых событий в его национально-исторических пределах и который обладает глубоким чувством нравственности, является классическим воплощением центростремительных, восходящих сил истории.
Центробежные, нисходящие силы истории воплотил в себе Наполеон, этот «сверхчеловек». Он не чувствует внутренней необходимости в духовных явлениях жизни, верит в силу своей единичной воли, воображает себя творцом истории, вождем и повелителем народов, но в действительности является лишь «игрушкою судьбы», «ничтожнейшим орудием истории». Он возглавляет исторические силы, направленные ложным путем, и поэтому обречен. Толстой увидел внутреннюю несвободу индивидуального сознания, выраженного в личности Наполеона, потому что подлинная свобода связана с исполнением закона, с добровольным подчинением своей воли «высшей цели». Толстой разоблачает тот идеал безграничной свободы, который приводил к культу сильной и гордой личности.
Великий человек в изображении Толстого получает свою силу от народа, носит в своем сердце чувство, близкое народу. Заслуга Толстого в том, что он изображает личность великого человека как народного героя, который добился самостоятельности и свободы только в союзе с народом и нацией в целом. Он крепко связан с массой «обыкновенных людей» общенародными совместными целями и действиями, любовью к России.
Толстой подчеркивает нравственную высоту Кутузова. «И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направил все свои силы не на то, чтобы истреблять людей и убивать, а на то, чтобы спасать и жалеть их. Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история».
Толстой подчеркивает достоинства Кутузова как полководца, деятельность которого неизменно была направлена к одной цели, имевшей общенациональное значение. «Трудно вообразить себе цель более достойную и более совпадающую с волею всего народа». Толстой не раз в романе подчеркивает целеустремленность всех действий Кутузова, сосредоточенность всех сил на решение задачи, вставшей перед всем русским народом в ходе истории. Выразитель народно-патриотического чувства, Кутузов становится и направляющей силой народного сопротивления, руководит и поднимает дух войск.
Наполеона Толстой не признает великим, потому что Наполеон не понимает значения совершающихся событий, во всех его действиях проявляются лишь честолюбивые претензии и самолюбие. «Ничтожество Наполеона состоит в том, что он, воображая себя правителем мира, лишен той внутренней духовной свободы, которая «выражается в признании необходимости. Он «никогда, до конца жизни своей, не мог понимать… ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды, добра и всего человеческого».
Значение великой личности Толстой видит в прозрении народного смысла событий, в ощущении совершающейся истории как воли провидения. Великие люди, вожди человечества, подобно Кутузову, носящие в груди своей народное чувство нравственности, своим опытом, умом и сознанием угадывают требования исторической необходимости.
«Для нас, — завершает свои рассуждения JI.H. Толстой, — с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды».
