План
I. Суд человеческий и суд совести.
II. Самоуничтожение чиновника Червякова.
III. Страх и скудоумие — главные враги человека.
Презирать суд людей не трудно, презирать суд собственный — невозможно.
А. С. Пушкин
Презирать суд людей не трудно, презирать суд собственный — невозможно…» — Пушкин сказал так неслучайно. Это выражение можно в равной степени применить как к высокоморальному человеку, являющемуся пламенным поборником нравственности (и автоматически наиболее суровым образом анализирующему свои собственные поступки и проступки), так и к человеку мелкому, не очень принципиальному и последовательному.
Яркой иллюстрацией подобного высказывания является ситуация, изображенная писателем А. П. Чеховым в рассказе «Смерть чиновника». Главный герой данного произведения, мелкий и совершенно ничем не выдающийся из общей массы служащих, чиновник Червяков попадает в ситуацию, которая доставляет ему моральный дискомфорт. Углубляясь в пучину переживаний, внутренних метаний и смятения, Червяков тем самым медленно убивает себя своими же руками. При этом никакие внешние факторы, казалось бы, не оказывают на него воздействия: даже человек, перед которым Червяков чувствует себя провинившимся — солидный генерал, давно уже забыл и о ситуации, в которой Червяков участвовал, и вообще о его существовании. Никто не осуждает и не клеймит Червякова, никто не делает его изгоем. Но он уже сам для себя давным давно определил степень своей вины, изрядно ее при этом преувеличив, и сам устраивает себе ежедневную экзекуцию. От осуждения толпы можно спрятаться, убежать, абстрагироваться. От себя спрятаться невозможно; не получится и не обращать внимания на собственные душевные терзания. При этом, как мы видим, для того чтобы строго судить себя и мысленно признавать себя несостоявшимся, никчемным, виноватым человеком, совершенно необязательно придерживаться каких либо из ряда вон выходящих нравственных принципов. Даже обычный обыватель, чиновник, человек, практически никогда не задумывавшийся о глобальных вопросах морали и нравственности, может раздуть собственный комплекс вины до колоссальных размеров. Даже он способен довести ситуацию до абсурда и последовательно, планомерно заниматься самоуничтожением, буквально разъедая себя изнутри.
Финал таких ситуаций, как правило, трагичен и поучителен. Никто не сможет оправдать человека в собственных глазах, кроме него самого. Никто не сможет помочь человеку, который сам себе изначально не помощник. Он не услышит слов одобрения, если не хочет их слышать, и не сможет противостоять даже самым незначительным внешним потрясениям, если внутренне готов только к тому, чтобы покорно принимать удары судьбы, считая их наказанием за собственную оплошность.