Я всегда представлял великого русского писателя Алексея Максимовича Горького по его книгам и портретам так: бедный юноша в косоворотке, нигде не учился, самоучкой постиг вершины гуманитарных знаний и удивил всю Россию своим врожденным талантом. На самом деле биография писателя оказалась куда прозаичней. Отец Горького — управляющий пароходной компанией, умер от холеры. Мать вторично вышла замуж за одного из акционеров всемирно знаменитой Макарьевской ярмарки в Нижнем Новгороде, по курсу которой определялись мировые цены на многие виды сырья и товаров, в том числе и на хлеб. То есть великий пролетарский писатель был крупный буржуа по происхождению, но это неважно. Ведь многие русские революционеры вышли из высшей аристократии и затем порвали со своим классом. А Горький?
Детство Алеши, как мы знаем, прошло в доме деда, который в молодости бурлачил, затем разбогател, стал владельцем красильной фабрики, поигрывал на бирже, а в старости разорился. Семья была очень русской и патриархальной. Дед обучал мальчика грамоте по церковным книгам, бабушка Акулина Ивановна приобщила внука к народным песням и сказкам, но ни тот, ни другая не сумели привить внуку любовь к православию и русской народной традиции. Дед и отчим разорились, поэтому настоящего образования Горький не получил, закончив лишь ремесленное училище. Но «богатое» происхождение и соответствующее воспитание подарили мальчику тягу к знаниям и стремление выбиться в высшие сферы общества любой ценой. И он этого добился.
Что в позапрошлом веке, что в нынешнем — такое стремление всегда похвально. Горький действительно в молодости очень быстро разбогател и был принят в лучших салонах светского общества своего времени. Но для этого ему пришлось, как сейчас говорят, «покрутиться». Юноша много читал и очень рано научился разбираться в книгах и людях.
Скитания «в людях», тяжелая работа тряпичника, посудомойщика на пароходе, посыльного в магазине, ученика в иконописной мастерской, десятника на строительстве и борьба за кусок хлеба преподали хорошее знание жизни, но ожесточили сердце будущего писателя. Новейшие для тех лет переводные брошюры немецких философов Ницше и Штирнера внушили молодому человеку страстную мысль о достижимости идеи «справедливого» переустройства мира на социальных началах. Мир переустроят новые люди, отринувшие угнетение царских порядков. Носителями новой, «свободной» морали в ранних рассказах изображены «босяки»-оборван- цы. Их лидерами станут люди с пылающим сердцем (Данко) или с холодным сердцем, но с душой высокого полета (Jlappa), которым дозволено больше, чем другим, если не все.
«Босяки» Горького не имеют собственности, хотя легко замахиваются на чужую, то есть они типичные «пролетарии». В автобиографической трилогии «Детство», «В людях», «Мои университеты» наряду с колоритным и правдивым описанием современной жизни и человеческих характеров намеренно, правда с большой натяжкой, подчеркивается «бедняцко-пролетарское» происхождение самого автора и форсируется накал революционных настроений в простом народе.
Под натиском «новых» идей в юном Горьком просыпается непримиримый максимализм отрицания неизбывного зла «старого» мира: отсюда, наверное, и отцовское имя «Максим» в псевдониме. Юноша пробует даже покончить с собой в приступе бессильной ненависти к мировой несправедливости. Но вот наконец ненависть к старым порядкам находит выход: Алексей встречает революционных студентов, они привлекают его к подпольной пропаганде марксизма, отношение с которым у Горького до конца жизни так и не сложатся. Горький готов был принять марксизм как руководство к революции, но не мог примириться с добровольным отказом от частной собственности.
«Хождение в народ» и странствия «по Руси» с босяками убеждают будущего писателя, что причина российского зла кроется в его исторических «русских» корнях. Подрубив их, избавившись от губительного наследия патриархальной русской старины и приобщившись к современной цивилизации, можно избавиться от векового зла, терзающего Россию. Главное — прогнать эксплуататоров и оставить людей труда, «новых людей», которых отыскать в ту пору было нелегко. Ужасающие картины человеческого падения в ранних рассказах Горького, тем не менее, не подорвали, а укрепили веру писателя в «человека новой формации». «Новый человек» Горького неизбывно страдает от невозможности приблизиться к философскому Идеалу, ему мешает реальная среда, которая из-за зависти пытается унизить «человека высокого» полета, сравнять со средним стандартом.
Ставку на пролетария как человека будущего Горький сделал вполне сознательно, хотя самих революционных пролетариев и их реальной жизни ему разглядеть вплотную так и не довелось из зеркальных окон светских салонов. Тем не менее «пролетарская» направленность в его произведениях вовсе не дань конъюнктуре, а некое философское построение «нового человека», носителя «новой морали», которую всю жизнь вынашивал в своей душе великий русский писатель. «Новые люди» в кожаных тужурках и в фуражках с красными звездами убедили в старости великого русского писателя, что советские люди «рождены, чтоб сказку сделать былью». В Советском Союзе писатель увидел свою сбывшуюся мечту, в Ленине — Данко, а в Сталине — Ларру.
