Николай Васильевич Гоголь, романтический и страстный певец земли Русской, еще со школы известен каждому как страстный обличитель уродливых нравов крепостной России. Ведь только при царизме с ветераном войны капитаном Копейкиным так бездушно могли обойтись чиновники, а вот в наше время ветераны всех войн, молодые и старые, живут припеваючи под нежной опекой государства, не правда ли? Мелкий чиновник Акакий Акакиевич вместе с украденной шинелью теряет веру в справедливость и добро, сходит с ума. Подхалимы, взяточники и самодуры при царизме повсюду торжествует, правды и справедливости днем с огнем не сыщешь, не то что в наше время.
В комедии «Ревизор» и поэме «Мертвые души» перед нами, как в телешоу «Куклы» выставлена галерея уродов и уродцев, как будто на смех: Собакевичи, Маниловы, Плюшкины, Тяпки- ны-Ляпкины, Земляники и Коробочки. Целый балаган для народного увеселения. Только ли нравы помещичье-чиновной России обличал великий сатирик? Еще он описывал тяжкий быт крепостных крестьян. Крестьяне поголовно угнетены, мрачны и подавлены: двадцатилетний деревенский парень в «Мертвых душах» наигрывает на двухструнной балалайке, посвистывает и поглядывает на белошеих девиц. Угнетенные крепостные крестьяне колотят помещика Плюшкина, когда застанут его за мелким воровством. Нигде у Гоголя мы не находим беспросветной нищеты в деревне. Гоголь подшучивает над крестьянами, но шутка его без издевки, а сарказм без насмешки. «Духовное убожество дворянства» никак не сочетается с птицей-тройкой, аллегорией Руси, перед которой «расступаются и дают ей дорогу другие народы и государства». Нет у Гоголя издевки над родной страной, а есть оптимизм и вера в будущее России.
Оценка собственного творчества у Гоголя всегда скромная, но достойная. Писатель не претендует на святость, но и после смерти хочет быть покровителем и поборником своей земли: «Русь! Русь! Вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека вижу!». Некоторые заметят тут провидческий мистицизм Гоголя, а я вижу — суровую правду.
