Формулировка темы, с моей точки зрения, не совсем корректна. Родоначальниками мистического реализма я назвал бы Гофмана и его ученика Гауфа, но поскольку речь идет только об отечественной литературе, то с этим утверждением можно и согласиться. Гоголь вошел в русскую литературу как автор русского «фэнтэзи», если дозволено будет мне так определить сборник «Вечера на хуторе близ Диканьки». Фантастика и гротеск в новеллах Гоголя сплавляются с точнейшим описанием быта украинского села и душевных порывов его обитателей. Гоголевская мистика излагается по строгим канонам религиозно-нравственных поучительных легенд украинского фольклора, в котором славянский элемент соседствует с тюркским. Волшебно-сказочный пантеон нечистой силы всегда бьется за православную душу, «нечистики» могут лишь убить русского человека, но завладеть его душой им никогда не удается, покуда тот не отречется от животворящего креста. Ведьмы и ведьмаки, колдуны и русалки, оборотни — вся эта нечисть в обязательном порядке облекается в человека с его реальным социальным статусом, характером и неповторимой внешностью. То есть основной план повествования всегда реалистический, а подоплека — мистическая. Таковы были общие черты русского мистицизма, не отрывавшего человека от реального мира, но всегда подразумевавшего существование потусторонней, метафизической субстанции, о которой простой смертный знать не может. Всякое соприкосновение с сакральной тайной /«цветок папоротника»/ несет гибель душе и телу.
Отличие мистического реализма Гоголя от творчества собратьев по перу в том же жанре заключается в неизменном юмористическом фоне, который сопровождает повествование, словно автор рассказывает детскую байку и своей усмешкой дает понять, что сам он в это не верит. Помимо авторской позиции таким приемом отдавалась дань православной церкви, которая самым активным образом борется с суевериями прихожан и отметает существование любой нечистой силы, порожденной языческими верованиями предков.
Мистический реализм Гоголя в русской и русскоязычной литературе нашел много подражателей и последователей. Наследовал гоголевскую традицию прежде всего Достоевский, который старался всячески подальше упрятать мистический элемент в своих романах, но проницательный читатель без труда замечал метафизику Достоевского в «Бесах», где за Ставрогиным и Вер- ховенским словно веет холодящий душу ветерок. Михаил Булгаков стал преемником Николая Васильевича Гоголя уже в советский период развития отечественной литературы. Из русскоязычной литературы я могу припомнить «Альтиста Данилова» и «Буранный полустанок», написанные перед самым крахом СССР. Мистические упражнения послеперестроечных писателей нельзя отнести в большой литературе, поэтому можно смело сказать, что в 21-м веке традиция этого жанра пресеклась.
