Читая роман Л. Н. Толстого «Война и мир», мы встречаемся с очень большим количеством персонажей. Среди них множе¬ство женщин, причем самых разных: умных и глупых, боже¬ственно красивых и не особенно привлекательных, добрых и эгоистичных и т. д. Но только две из них любимы нами так, как будто мы знакомы с ними лично, участвуем каким-то образом в их судьбах и иногда разговариваем с ними по душам. Наташа и княжна Марья, наверное, стали родными женщинам всего мира. Причем кому-то ближе быстрая, живая, неповторимая и плени¬тельная Наташа, а кого-то привлекают неторопливость, мечта¬тельность и загадочная глубина княжны Марьи.
Действительно, на первый взгляд, в этих героинях нет ни¬чего общего: разница в возрасте, воспитании, привычках, об¬разе жизни и т. д. Они кажутся настолько непохожими, что судьба непременно должна была бы развести их в разные сто¬роны, а уж близкую дружбу между ними представить себе со¬вершенно невозможно. Их первая встреча, такая неудачная, а для Наташи даже трагическая, совершенно не предвещала того, что они когда-нибудь станут родными людьми. Я хочу попро¬бовать разобраться, что сблизило этих женщин (я уверена, что не только общее горе, иначе их разлука через какое-то время была бы неминуема). Это можно сделать, только поняв суть каждой из них.
Как впервые появляется Наташа? Сначала мы услышали «бег… нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленно¬го и поваленного стула», а потом «в комнату вбежала тринад¬цатилетняя девочка, запахнув что-то короткою кисейною юб¬кою, и остановилась посередине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко». В даль¬нейшем ей не раз придется совершать поступки «нечаянно, с не¬рассчитанного бега», и именно за это мы полюбим ее. В ней не¬престанно идет какая-то своя жизнь, и свет этой внутренней жизни падает на Соню и Бориса, отражается в Николае и Пете, радует старого графа и волнует графиню. Она переполнена жаж¬дой жизни — вот в чем секрет ее очарования. За один только день своих именин она успевает пережить и перечувствовать столько, что другой девочке хватило бы на полгода. С ней происходит так много событий, потому что она жадно ищет их. Она готова хо¬хотать, плакать, танцевать как большая и прыгать, как малень¬кая девочка.
Это — в детстве. А что же в юности? Девочка еще живет в ней и заставляет совершать совсем не светские и не очень прилич¬ные поступки, например, поцеловать Денисова, приехавшего с Николаем в отпуск. Денисова Наташа видит впервые, но радость от приезда брата настолько захлестывает ее, что для нее легко и естественно поцеловать его — так же радостно, как прыгать и пронзительно визжать. У нее есть свой мир, и в этом мире огром¬ное место занимают окружающие ее люди, которых она понима¬ет чутьем. Ей ясно то, что совершенно недоступно Николаю, хотя тот старше и опытнее: «За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприя¬тен и неестествен». Объяснить, логически доказать Наташа не умеет, потому что понимает людей не умом, а сердцем. И сердце всегда ей подсказывает верно. Интересно, что Наташа, в отли¬чие от Сони, вовсе не стремится принести себя кому-то в жерт¬ву, она даже не ставит перед собой цели помогать людям, делать их счастливыми.
Она просто живет и своей чуткостью, пониманием так или иначе помогает всем, кто ее окружает. Наташа дарит людям теп¬ло своей души, заражает той неуемной жаждой жизни, которая переполняет ее саму. Примеров тому очень много. Когда Нико¬лай вернулся домой после проигрыша в карты, Наташа «мгно¬венно заметила состояние своего брата… но ей самой было так весело в ту минуту… что она… нарочно обманула себя» и продол¬жала петь. И все-таки, сама того не зная, Наташа пела для брата и этим помогала ему. Слушая ее пение, Николай понял: «Все это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь — все это вздор… а вот оно настоящее…»
Князь Андрей ехал к графу Ростову в Отрадное «невеселым и озабоченным», думая о том, что любовь и счастье — это «глу¬пый, бессмысленный обман». Сама мысль о возрождении к но¬вой жизни, любви, деятельности была неприятна ему. Однако когда он увидел «странно-тоненькую», черноглазую девушку, с веселым смехом бегущую прочь от его коляски, его задело то, что эта девушка «не знала и знать не хотела про его существо¬вание».
Ночной разговор Наташи с Соней, случайно подслушанный князем Андреем, так подействовал на него, что «в душе его вдруг поднялась неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни». Только Наташа могла вызы¬вать у людей такие чувства, только она могла заставить их меч¬тать «улететь в небо», как мечтала она сама.
Княжна Марья — другая. Выросшая в деревне, воспитанная суровым, а подчас и жестоким отцом, она не знала тех радостей жизни, которыми сполна наслаждалась Наташа. Для старого князя Болконского существовало «только две добродетели: де¬ятельность и ум». Главным условием деятельности он считал порядок, и этот «порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности». У княжны Марьи не было мате¬ри, к которой она могла бы прибежать ночью поболтать и поце¬ловать «в душку», как это делала Наташа. Был отец, которого она, конечно, любила, но так боялась, что даже «красные пятна переливались по ее лицу». Когда читаешь о том, как она зани¬мается с отцом математикой, сердце наполняется такой жалос¬тью к этой девушке, что так и хочется защитить ее от самодура- отца. Становится понятно, почему «у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала… и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу». Она переписывается с Жюли Карагиной, искренне веря в то, что это — ее друг. Ничего удивительного нет в том, что ум¬ная, тонкая княжна Марья верит в дружбу фальшивой и неда¬лекой Жюли. Ведь у нее больше нет друзей, и отчасти она при¬думала себе подругу. Их письма похожи только на первый взгляд, но они как день и ночь: искусственные и надуманные страдания Жюли не имеют ничего общего с совершенно искрен¬ними, светлыми и чистыми мыслями княжны Марьи. Лишенная всякой радости, одинокая, запертая в деревне с глупой фран¬цуженкой и деспотичным, хотя и любящим отцом, княжна Ма¬рья старается утешить бедную, страдающую Жюли. Сама же она находит утешение только в религии. Вера княжны Марьи вызы¬вает уважение, потому что для нее это — прежде всего требова¬тельность к себе. Она готова простить слабости всем, но только не себе. Толстой любит княжну и, видимо, потому беспощаден к ней. Он проводит ее через многие испытания, как будто для того, чтобы проверить, выдержит ли она, не потеряет ли своей искрен¬ности и душевной чистоты. Но княжна Марья, которая кажется такой слабой и беззащитной, на самом деле настолько сильна ду¬хом, что выдерживает все тяготы, ниспосланные ей судьбой.
