Для меня Чехов как драматург’ открылся после просмотра спектакля “Чайка”. Я был заворожен игрой актеров, интересным сюжетом драмы, чеховским словом. Это было еще до знакомства с творчеством писателя на школьных уроках.
Я заинтересовался Чеховым-драматургом, взял в библиотеке книгу его пьес и начал читать. Первой я прочитал пьесу “Дядя Ваня”. Центральный персонаж пьесы Иван Петрович Войницкий переосмысливает свою жизнь, которая была принесена в жертву профессору Серебрякову, оказавшемуся не гением, как думал Войницкий, а бездарностью. Подлинный конфликт дяди Вани с Серебряковым — это столкновение человека, не способного на решительные действия, хотя и все понимающего, с сильной личностью, которая подавляет его разум и волю. Войницкий пытается найти забвение в работе, но она у него не получается, потому что эта работа — только “чтобы занять себя чем-нибудь”.
Энергичный, самоотверженный и талантливый доктор Астров убежден, что смысл человеческой жизни, главное в мире — это человек. Устами этого героя произносится знаменитая чеховская фраза: “В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли”. В образе Астрова Чехов показывает уставшего от жизни интеллигента, у которого, по его собственным словам, “чувства притупились”. В результате Астров начинает опускаться, пить и в состоянии опьянения рисует “самые широкие планы будущего”.
И Войницкий, и Астров пытались “распрямиться”, поняли умом необходимость обновления, но силы воли оказалось недостаточно. Они не видят настоящего смысла в своей работе, не видят, как говорит Астров, “вдали огонька”.
Интересна и героиня пьесы Елена Андреевна. Мне кажется, Чехов намеренно изобразил ее как бы бесцветной. Наверное, для актрисы это трудная роль, ведь по сути Елена Андреевна —ничто. Она существует только как дополнение к Астрову, к дяде Ване, к той пустынности и заброшенности, в которой они живут. Астров скучает, дядя Ваня тоскует. И именно в силу своей неопределенности Елена Андреевна оказывается для героев пьесы кем и чем угодно: кумиром, богом, воплощением чистоты или предметом ложных любовных чувств.
Каждый наделяет Елену Андреевну свойствами, ему угодными, и она это терпит, правда, до той поры, пока это не начинает ей надоедать. Астров, дядя Ваня, Елена Андреевна существуют до поры до времени вместе, просто как некое объединение. А место каждого из этих героев зависит от настроения и потребностей остальных.
Герои осознают свое место в окружающей их действительности и понимают, что действительность эта страшна, но до изменений, до преобразований не доходят. “Дядя Ваня” заканчивается переходом на будничную прозу. Завершились все грозы и потрясения. И мы слышим голос Ивана Петровича, выговаривающий календарные даты и цифры стоимости гречневой крупы и постного масла. Пьеса заканчивается, герои остаются со своей серостью и обыденностью, впереди многие, многие безрадостные дни.
Чехов-драматург стремился раскрыть в людях стремление к новой жизни, к обновлению действительности. Он обращается не только к своим героям, а в первую очередь к зрителям, сидящим в зале, или к читателям. Именно в них он хочет добиться пробуждения от серой будничности, от нерешительности, безволия.
Мечтой о новой, светлой жизни пронизана и пьеса “Три сестры”. В центре драмы — и об этом говорит ее заглавие — судьба трех сестер. Уже в первом акте мы видим крушение иллюзий двух старших — Ольги и Маши, не нашедших счастья в труде, не испытавших любви.
Иное дело Ирина: она полна надежд, полна сил. Сестры не признают пошлости и несправедливости, труда “без поэзии, без мысли”. Им нужны любовь и уважение, вера в порядочность. Чехов показывает, как постепенно рущатся иллюзии и у Ирины, потому что она, как и старшие сестры, не может в реальной действительности найти применение своим знаниям. Работа ее утомляет и от нее “ничего, ничего, никакого удовлетворения”.
Сестер отличает их вера в жизнь, в лучшее. Резко отходит от своих сестер Андрей Прозоров, который под влиянием наглой, злой, жадной, эгоистичной жены расстается с мечтой о науке и погрязает в быте, в затхлой действительности. Этот герой так же, как и Астров, и дядя Ваня, думает об иной жизни, но изменить ничего не может. Прозоров безволен и нерешителен. Почти все герои драмы мечтают о жизни “прекрасной, изумительной”. Мечтает о ней и Вершинин —умный, порядочный человек. Презирая пошлость, умея возвышенно мечтать, он тем не менее погрязает в семейной обывательской обстановке, потому что и он бесхарактерный человек.
Читая эту пьесу, я испытывал двойственное отношение к Андрею Прозорову и Вершинину. Мало видеть и презирать пошлость, — с ней надо бороться. Мало желать лучшей жизни, — ее надо строить, лепить самому, прилагать свои усилия, знания, умения. С одной стороны, я им сочувствую: ведь эти хорошие люди несчастливы, мечутся, не найдут места в жизни. А с другой стороны, осуждаю за то, что они пассивны.
Неудовлетворенные несправедливой жизнью, герои пьесы мечтают о счастье, но не находят его. Но они сами довольствуются простым мещанским, обывательским счастьем, как Наталья Ивановна или Кулыгин. Герои пьесы хотят чего-то нового, но до конца не представляют чего, и не знают, что нужно делать, чтобы добиться этого нового. Наверное, поэтому и драматична судьба большинства действующих лиц. Ради исполнения желаний, для достижения ,мечты надо работать, человек должен отвечать за свои поступки, за свою’жизнь — вот основная мысль пьесы автора “Трех сестер”.
На страницах книги я вновь встретился с героями чеховской “Чайки”. Теперь я понял, почему чайка изображена на занавесе МХАТа. Для Чехова — это символ будущего, светлого, счастливого, к которому стремятся его герои.
Чехов как бы говорит своими пьесами: “Человек настоящий, умный, стоящий достоин счастья, но за счастье надо бороться, надо быть активным, деятельным, даже если не ты увидишь это счастье, а твои потомки”. Как-то я услышал реплику: “Чехов сейчас не в моде”. Думается, наблюдательный читатель увидит в Чехове самое важное, возвышающее его над модой, — связь его с будущим, искреннюю обращенность к нему.
Глубокий лиризм достигается в пьесах Чехова зрительными эффектами (белый цветущий сад, запущенный парк, закат солнца) слуховыми эффектами (жалобный звук струны, долетевший издали; стук топора, грустная музыка за сценой). Простота сюжета является отличительной чертой чеховс ких пьес. Здесь нет захватывающей завязки, острой эффективной кульминации, неожиданной развязки.
Каждая пьеса грустна и светла одновременно. Несчастливая и серенькая жизнь объясняется всем укладом быта, — виноватых как бы нет. Светлое чувство возникает оттого, что каждая пьеса Чехова зовет к самоотверженному и деятельному созиданию. Именно из-за этого драматизм происходящего переплетается с комическим.
Приближение, ожидание новой жизни было знамением эпохи. И Чехов остро почувствовал это. Пьесы Чехова открыли новую эру в развитии даматургии, в развитии театрального искусства. Судьба драматического наследия Чехова связана с возникновением и становлением Московского Художественного театра. Основатели этого театра В. И. Немирович-Данченко и К. С. Станислав-ский шли с Чеховым в одном направлении. Они искали новые средства реалистического воплощения на сцене правды жизни.
Благодаря Чехову в русском театре утвердилась новая школа, девизом которой стала передача полноты жизни на сцене средствами реалистического языка.
