По-своему сложный путь прошел Михаил Рыбин. Чедовек «с тяжелым убеждением крестьянина», он инстинктивно тянется к Павлу и его товарищам, но крестьянская ограниченность, суеверия, вера в бога заставляют его еще держаться на некотором расстоянии от революционеров. Присматриваясь к ним как друг и доброжелатель, смутно чувствуя, что ему с Павлом осуждена одна дорога, он пытается спасти его от «заблуждения», то подсказывая мысль о «новой вере», о том, что «надо сотворить бога — друга людям», ибо попы «бога подменили», то упрекая Павла в том, что он доверился разуму, а людей, дескать, «разумом не возьмешь», силу сердце дает, а не разум,
Особенно смущает Рыбина то, что среди друзей Павла есть интеллигенты, «господа». Здесь проявилось извечное недоверие крестьянина к барам. Рыбину еще неизвестно, что среди интеллигенции есть люди, преданные народу. Серьезным камнем преткновения для Рыбина являются книги, ибо их «господа составляют». Сама жизнь помогла ему оценить и интеллигентов типа Николая Ивановича, и книги, и силу разума. Вскоре он сам явится к Павлу специально за книгами, подчеркивая, что ему «требуется запрещенная, острая книга».
В этой эволюции Рыбина отражен важнейший, глубинный процесс сближения крестьянства и рабочего класса, стремление лучших представителей деревни к овладению теорией борьбы. Пусть в Рыбине еще остаются черты стихийного бунтаря, склонность к партизанщине, он уже созрел для решительной борьбы с самодержавием. Много Рыбиных, говорил Горький, перевешал Столыпин, позже из них выходили партизаны гражданской войны.