Эпопея «Война и мир» не изменила наше привычное отношение к войне и миру. По-прежнему дети и взрослые играют в войну, а мир рукоплещет военным героям. Многочисленный род Толстых дал многих военных, в этой семье про войны знали не понаслышке. Тем удивительней позиция автора эпопеи, который сам был боевым офицером при обороне Севастополя. Книга рождает философию пацифистов, близкую нынешним молодым людям. Вместе с тем книга графа Толстого и еще потрясающий учебник истории для нас, где со всех сторон показаны театры военных действий и «подводные течения», определяющие победу.
Еще «Война и мир» — художественное произведение высокого уровня. Многие страницы написаны так живо, что читатель не сомневается по поводу существования того или иного персонажа в реальной жизни. Возникает ощущение, что Толстой побывал во дворцах императоров и в палатке простого солдата. Все видел собственными глазами и записал каждую подробность. Меж тем, книга написана через полвека после Первой Отечественной войны 1812-го года.
Из множества героев я выбрал бы Пьера Безухова, чтобы познакомиться с ним поближе. И вот почему. Он очень похож по складу характера не только на меня, но на большинство представителей русского народа. Даже по комплекции он напоминает меня, к тому же такой же очкарик. Добрый, чуткий и наивный до смешного. Его выводит из себя только фальшь и обман, тогда он в гневе способен на все. (Вспомним сцену его разрыва с Элен). Мне нравится даже путаный ход его мыслей. Своими наивными идеями, которые вывез из революционной Франции, Пьер шокирует светское общество. Помните салон Анны Павловны Ше- рер? Смешной толстяк неуклюже размахивает руками и вызывает презрительную насмешку «глупым» высказыванием: «Зачем воевать с теми, кто не воюет с нами?». Одно в нем мне неприятно: он поддался губительному влиянию послереволюционного Парижа. Все те пороки и заблуждения, которые он старается изгнать из своей натуры, привиты Пьеру парижской жизнью.
И все же хорошие задатки в его натуре берут верх. Бывший гуляка стремится на путь самосовершенствования, но не знает, как это сделать. И, неопытный в делах житейских, он попадает в сети масонов. (Сам я еще не составил полного представления о людях из этой тайной организации. Но подсознательно ощущаю, что корни масонства уходят в дохристианскую обрядность сатанизма. А с молодыми сатанистами теперь нередко приходится встречаться, они уже не таятся от других, а даже хвастаются своей «верой». В них больше показухи, чем «черного» дела). Пьер жертвует «вольным каменщикам» огромные суммы, думая, что помогает чему-то хорошему. На самом деле его, богатого и неразумного, просто «оседлали» пройдохи.
Хорошо, что Пьер довольно скоро поймет, что ошибся. Замечает, что масоны вовсе не благодетели для угнетенных и обездоленных, что благотворительность их — напускная личина. А еще война и плен отрезвили его. Война многолика:
— война судьбоносная;
— война развивающая;
— война уничтожительная;
— война объединяющая разрозненное народонаселение в единый народ.
Любая война ломает судьбы людей, исторический уклад, а развивает лишь бездушную технику убийства, чарующие взгляд своим изяществом орудия смерти: сначала лук и стрелы, потом танки, самолеты, ракеты, лазеры… Дети снова забавляются с игрушечными танками и самолетами, а «мир» приветствует военные парады. Война неразрывна с обществом. Чтобы навсегда отказаться от войны в своих мыслях, нужно пойти наперекор «миру», обществу. Муки и лишения Пьер перенес вместе с народом, который стал для него открытием в образе «непротивленца» Платона Каратаева. С войны Пьер Безухов вернулся другим человеком. Он оценил значение мирного подвига, тихой жизни с другими и ради других. Познал вкус простой пищи и простой жизни. Впервые ощутил собственную значимость для «мира». Понял, что он — это он и больше никто. Никакая злая сила не переделает его под себя, не заставит служить злу, заманивая фальшивыми лозунгами. Женитьба на Наташе Ростовой довершила перелом в его душе. Дом стал для него и «миром».
В старых учебниках я прочитал, что когда-то думали о том, как в 1825 году Пьер Безухов обязательно окажется в рядах декабристов на Сенатской площади Петербурга. А я уверен, что Пьер настолько полно познал окружающий «мир», что никакие посулы не заставят его участвовать в какой бы там ни было войне, пусть даже за самое «правое» дело.
