В отличие от Пушкина, знакомого с новой русской столицей с отроческих лет, Гоголь впервые увидел Петербург во взрослом возрасте, сменив провинциальную атмосферу родной Украины на холодный, чопорный и неприветливый столичный город. Автор делится с нами своими первыми впечатлениями от северной столицы: «…Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал, я его воображал красивее, великолепнее…» Писатель описывает районы, где когда-то ему довелось жить.
Так, например, майор Ковалев проживает неподалеку от Сенной площади (хотя имеет обыкновение «каждый день прохаживаться по Невскому проспекту»), цирюльник Иван Яковлевич — на Вознесенском проспекте («Нос»). В этом же районе бродит Поприщин («Записки сумасшедшего»). Гоголь ведет своего героя маршрутом, хорошо известным самому писателю: «Перешли в Гороховую, поворотили в Мещанскую, оттуда в Столярную, наконец к Кокушкину…» Изумление Поприщина при виде громадного дома Зверкова носит отпечаток наивного провинциального восторга перед основательностью и масштабностью столичной архитектуры: «Этот дом я знаю… Эка машина! Какого в нем парода не живет: сколько кухарок, сколько приезжих! а нашей братьи чиновников — как собак, один на другом сидит».
Темой Невского, проспекта открывается первая из «Петербургских повестей»; страницы, посвященные главной улице города, играют роль пролога к циклу в целом. Автор произносит ироничный гимн Невскому проспекту, где «пахнет одним гуляньем», где «жадность, корысть и надобность выражаются на идущих и летящих в карстах и на дрожках» и совершается быстрая «фантасмагория в течение одного только дня». Невский проспект поражает воображение тысячами сортов «шляпок, платьев, платков», тысячей «непостижимых характеров», в многоцветье гуляющей или спешащей толпы отражается как в зеркале жизнь всего огромного города, однако красота Невского проспекта призрачна и обманна: «О, не верьте этому Невскому проспекту! <...> Все обман, все мечта, все не то, чем кажется! <...> Он лжет во всякое время, этот Невский проспект…»
Невский проспект — лишь красивая личина странного, фантастического, полубезумного города, сущность которого раскрывается в сюжетах и характерах «Петербургских повестей». В повести «Нос» майор Ковалев однажды утром обнаруживает, что его нос исчез, а затем с изумлением узнает, что этот кусок тела обрел собственную жизнь. Гротескная история об отделившемся и возгордившемся носе не только высмеивает свойственные жителям столицы чинопочитание и карьеризм, но и обогащает образ города новыми красками. В повседневной жизни Петербурга Гоголь отмечает фантастические, абсурдные и комичные черты, а в душах горожан — соединение уродливого, трогательного и смешного.
Петербург — центр русской культуры, город художников, поэтому в Петербургских повестях» закономерно появление персонажей — служителей искусства. В историях о художниках («Невский проспект», «Портрет») тема творчества соседствует с темой безумия. В «Невском проспекте» художник Пискарев, потрясенный лживостью внешней красоты, отказывается от жизни (прекрасная девушка, пленившая его сердце, принадлежала, как оказалось, к «презренному классу творений»). Он уходит в мир опиумных грез, а затем перерезает себя горло.
В «Портрете», напротив, заветная мечта героя (также художника) как будто сбывается — внезапно разбогатев, он обретает возможность заняться высоким искусством, не думать больше о заработках, реализовать свой талант. Но власть золота оказалась сильнее идеи творчества. Чартков становится модным и дорогим художником, но по мере того, как возрастает его состояние, умаляется его талант. Когда герой понимает, что из-за жадности лишился главного своего сокровища, он, движимый злобой и завистью, тратит свое огромное состояние на уничтожение шедевров искусства, а затем в безумии и горячке умирает.
Смешной и трогательный Акакий Акакиевич Башмачкин из «Шинели» — тоже в каком-то смысле художник, артист в своем деле, отдающий все силы своей кроткой, детской души переписыванию служебных бумаг. Даже в несчастном, день ото дня все больше теряющем рассудок Поприщине из «Записок сумасшедшего» чувствуются задатки философа, проповедника, поэта.
В Петербурге искатели карьеры и денег, прозаические Ковалевы и пироговы сосуществуют рядом с искренними и чистыми пискаревыми, кроткими и беззащитными «маленькими людьми»; горячка, сумасшествие и смерть соседствуют с высокой радостью служения искусству (этот путь избирает бывший товарищ Чарткова) — таков подлинный облик города, скрывающийся за пестрым фасадом Невского проспекта.
