Роман «Мать» — художественное произведение, в котором показана пропагандистская деятельность социалистов. Книга актуальна и в сегодняшний день. Понимая путь Ниловны, ее искания, много нужного мы найдем и теперь. В конце книги, во время ареста, Пелагея Ниловна Власова обратилась к людям со словами тяжко выстраданной правды: «… мы ничего не знаем, и в страхе — мы всего боимся! Ночь — наша жизнь, -темная ночь!» Женщина смогла сделать это признание потому, что открыла для себя смысл жизни, веру в будущее. Уже в первой картине романа мы видим забитое существование рабочих, ощущаем «застарелое чувство подстерегающей злобы «. Муж Пелагеи Власовны вел себя, как зверь. И потому вначале Власова затосковала, а после ее тоска обернулась страхом, замкнутостью. После смерти Михаила Власова жизнь вдовы потекла своим чередом. Это «была жизнь, полная смутных дум и опасений, все возрастающих». Сообщение Павла о том, что он социалист, глубоко потрясло ее, прибавило горя и подозрений, вызвало привычный тогда для нее отклик: «Опасаться надо людей — ненавидят все друг друга! Живут жадностью, живут завистью. Все рады зло сделать». Ей приходилось глубоко таить врожденную способность к любви и нежности, она боялась обидеть, оскорбить сына этим.
Ниловна обладала самоотверженным сердцем женщины, матери. Впервые увидев товарищей Павла, Ниловна внутренне почувствовала к ним симпатию. Находка и Наташа были лишены родительского тепла, участия, и чуткая, отзывчивая Ниловна сразу это понимает. Она всегда готова помочь нуждающимся, позаботиться о ком-нибудь. «У Находки, Наташи и Ниловны от этой встречи пробуждается чувство радости и подлинной дружбы. Среди всех этих людей ей становится как-то особенно хорошо, и самовар булькает и шипит по-другому. Очень разные, они вызывают у нее различные чувства и раздумья. Когда-то одинокая, отчужденная от людей, мать начинает жить полноценной жизнью. Душа ее как будто встрепенулась, открыв для себя добро, красоту и ласку. Но теперь перед ней встает новый вопрос: с кем ей быть? Она боится не за себя, а за сына, за его товарищей, друзей. Общаясь с друзьями сына, Ниловна «воскресила» свои полузабытые мечты о добре и правде, а отстаивая их, внесла особую, неповторимую долю в общее дело.
В разговоре с Егором Ивановичем мать впервые сказала о своих изменениях, переживаниях в душе: «Всем трудно!.. Может, только тем, которые понимают, им — легче… Но я тоже понемножку понимаю, чего хотят хорошие-то люди…»
Скромные представления Ниловны: «хороший человек», «правда жизни» — уступили место умению «самому себя видеть». Она начинает более серьезно понимать революционеров. Все революционеры для матери — дети. Сыну Пелагея Власова взволнованно говорит: «Разве может мать не жалеть? Не может. Всех жалко мне! Все вы — родные, все — достойные! И кто пожалеет вас, кроме меня?.. Ты идешь, за тобой — другие, все бросили, пошли…» Находка так сказал о ней: «Растет новое сердце… новое сердце в жизни растет». Она любит всех их, но можно ли любить без веры, ведь самая чистая любовь всегда основана на вере.
ить без веры, ведь самая чистая любовь всегда основана на вере. Мать поняла, что должна не только любить их, но гордиться и помогать им. То, что она может сделать, она делает: проносит на фабрику листовки, переправляет в деревни политическую литературу. На первомайской демонстрации, после ареста Павла и его товарищей, Ниловна обратилась к собравшейся толпе со словами, которые «вспыхивали, теснились, зажигая настойчивое, властное желание сказать их, прокричать»: «Идут в мире дети наши к радости… не отходите от них, не отрекайтесь, не оставляйте детей своих на одиноком пути. Пожалейте себя — поверьте сыновним сердцам — они правду родили, ради ее погибают». Мудростью и простотой своей речи поразила всех мать.
Ниловна внутренне растет; малограмотная женщина лелеет в себе желание открыть людям красоту подвига, необходимость единства народа на пути к свободе. Оказавшись в деревне свидетелем излечения и ареста Михаилы Рыбина, Власова находит ищущих правду крестьян — Степана и Татьяну Чумаковых, Петра — и отдает им привезенную для Рыбина литературу, рассказывает о тех героях пролетарского дела, кто «на малом не помирится, не остановится, пока не одолеет все обманы, всю злобу и жадность». В свой рассказ она вложила «обилие любви, так поздно разбуженной в ее груди тревожными толчками жизни, и сама с горячей радостью любовалась людьми, которые вставали в памяти, освещенные и украшенные ее чувством».
Она искренне восхищается революционным движением, людьми, которые верят в победу, которую «вся жизнь хочет». Автор неоднократно показывает, как взволнованно слушают ее люди: вдумчивый Николай Иванович, бунтующий Рыбин, сомневающиеся Чумаковы, тоскующая по сыну Людмила. Нас поражает поведение Власовой во время ареста. Разбрасывая листовки с речью сына на суде, она принимает побои жандармов. Но «глаза ее угасали и видели много других глаз — они горели знакомым ей смелым острым огнем — родным ее сердцу огнем».
Она верит, верит искренне, что ее «сыновья» добьются своего, совершат революцию: «Душу воскресшую — не убьют», «Не зальют кровью разума!», «морями крови не угасят правды!» На отвагу, стойкость женщины «кто-то ответил ей громким рыданием».
На суде Павла у Ниловны «напряжение вдруг рассеялось, тело обняло душной истомой усталости, задрожала бровь, и на лбу выступил пот. Тягостное чувство разочарования и обиды хлынуло в сердце и быстро переродилось в угнетающее душу презрение к судьям и суду». Встретившись с рабочими—единомышленниками сына, «она улыбалась, пожимала руки, кланялась, и хорошие, светлые слезы сжимали горло, ноги ее дрожали от усталости, но сердце, насыщенное радостью, все поглощая, отражало впечатление, подобно светлому лику озера. После преодоления волнения за сына ей «хотелось говорить обо всем, много, радостно, со смутным чувством благодарности кому-то неизвестному за все, что сошло в душу и рдело там встречным предзакатным светом». В разговоре с Людмилой мать улыбалась, но Людмила была сдержана и сурова, «и у нее вдруг возникло упрямое желание перелить в эту суровую душу огонь свой».
ямое желание перелить в эту суровую душу огонь свой».
Автор часто употребляет сравнения. Неугасаю-щие, «горящие острым огнем» глаза матери, ее сердце подобно «светлому лику озера». После замкнутости, недоверия мать испытывает неожиданную раскованность, «душевные взлеты», но на ее долю выпадает также много слез, волнений, усталости.
Сравнивая настроение слободских собраний и споров, которые велись Николаем Ивановичем и его гостями в городе, ощущает существенную разницу: «… когда в слободке говорили о добре, его брали круглым, в целом, а здесь все разбивалось на куски и мельчало; там глубже и сильнее чувствовали, здесь была область острых, все разрушающих дум. И здесь больше говорили о разрушении старого, а там мечтали о новом, от этого речи сына и Андрея ближе, понятнее ей …»
Отношение Ниловны к Николаю Ивановичу, Сашеньке, Софье, Людмиле меняется, она отмечает как их недостатки, так и их удивительную преданность делу. Она теперь ощущает себя частичкой этого дела, справедливого и честного. Ниловна проявляет острый интерес к «огромному, неведомому, чудесному», что возбуждает «проснувшуюся голодную душу женщины обилием богатств, неисчислимостью красот». И она жалеет тех, кому чужды подобные открытия. Власова причисляет себя к «людям черной жизни», которые понимают все, а сказать не могут.
Образ Ниловны свидетельствует о глубоком изменении духовной жизни людей, вступивших на путь революционной борьбы.
Несмотря на то что позиция автора по отношению к героям четко определена, сам автор в произведении практически отсутствует, все дается глазами Ниловны. Если в начале книги авторских отступлений еще много, то в конце они практически полностью исчезают, словно кругозор героини настолько расширяется, что комментарий автора утрачивает смысл («она слушала…», «оказалось…», «ей было сладко видеть…»).
Горький постоянно использует в произведении опыт, накопленный ранними годами творчества. Налицо приметы романтизма. К примеру, Павла охватывает желание «бросить людям свое сердце, зажженное огнем мечты о правде». Не напоминает ли это историю Данко? Как и в романтических произведениях, в книге «Мать» чрезвычайно развита символика, которая указывает на роль конкретного персонажа и отношение к нему автора. Возникает система контрастов: свет и тьма, знамя и стена, Павел и судьи, Рыбин и полицейские. Горький умело использует звук и цвет. Первый звук, описанный в произведении, — фабричный гудок, затем — живая, свободная человеческая речь, затем — воплощение народной правды в песне на первомайской демонстрации, затем — музыка Грига в исполнении Софьи. Позже музыка Софьи становится неотъемлемой частью души матери, с ней связано духовное возрождение Ниловны. И в финале романа мы слышим «крик, вой, свист» — звуки, которые должны слышать все.
Цвет в романе почти всегда символичен. Красный — это цвет крови, красного знамени, омытого кровью людей. Серый — это дымный воздух слободки, ее «маленькие серые дома», «серые фигуры» полицейских. Горький подробно выписывает портреты своих персонажей.
робно выписывает портреты своих персонажей. При этом портрет подчеркивает типизацию персонажа (глаза у Ниловны такие, «как у большинства женщин в слободке»), выражает характер человека («Вся она была мягкая, печальная, покорная»), дает ссылку на прошлое человека (тело Ниловны «разбито долгой работой и побоями мужа»), показывает эволюцию его персонажа. Именно портрет сразу же дает нам возможность составить общее впечатление о человеке. Но по ходу развития сюжета портрет героя может быть дополнен. К примеру, после разговора Находки и Павла о Наташе Ниловна замечает, что «Андрей стал ниже ростом и еще милее, а сын, как всегда, худ, прям и молчалив».
Основная значимая единица в произведении — человек.
Сущность персонажей раскрывается в их взаимодействии друг с другом. Вся книга — история духовного развития людей, а потому построена она как бы на движении. Все сюжетные линии посвящены описанию того, каков же путь человека в революцию. Постоянный мотив движения подчеркивает духовное обновление и развитие каждой отдельной личности. Жизнь людей сравнивается с рекой, которая «ровно и медленно текла куда-то мутным потоком годы и годы». Дни складываются, как «ступени лестницы».
Интересно проследить, как меняется художественное пространство произведения. Действие книги начинается в тесном мире слободки, в комнате дома Власовых. Потом в произведении появляются люди «из другого мира», из города. После этого мы видим первомайскую демонстрацию, деревню, заседание суда. Финал книги — это сцена на вокзале, откуда рельсы уводят человека в большой мир. Так постепенно идея произведения приобретает вселенский масштаб.
И наконец, отдельно хочется сказать о роли в произведении слова. Слово у Горького афористично, оно выражает истину в самом широком смысле. Оно становится орудием агитации, ораторской речи, проповеди: «А Павел, выбросив из груди слово, в которое он привык вкладывать глубокий и важный смысл, почувствовал, что горло ему сжала спазма боевой радости…» Наивысшей ступени слово, его смысловая нагрузка достигает во время вдохновенной речи Павла на суде.
Значения многих слов разные люди понимают по-своему, а потому и смысл, который вкладывается в различные понятия, меняется по мере того, как меняется человек. Например, семья для Ниловны в начале книги — это конкретно ее собственная семья. Постепенно значение этого слова расширяется, и в конце произведения «семейным» Ниловна назовет появление листовок, что свидетельствует о том, что весь народ для нее стал одной большой семьей.
Итак, из всего сказанного мы можем сделать вывод, что книга М. Горького «Мать» — произведение, в котором все художественные средства подчинены авторским задачам, те же, в свою очередь, были продиктованы духом нового времени.